Эссе-коллаж, пробуждающее национальную гордость

Мероприятие организовали в Национальном музее литературы совместно с издательством «Ярославів Вал». В двухтомнике «Святослав Гординський на фоні доби»  Богдану Гориню удалось не просто научно исследовать малоизвестного украинского деятеля, а скрупулезно углубиться в психологию мастера.

Отдельная страница — жизненные и художественные соприкосновения Гординского и Антонича, а панорама — жизнь всего художественного заплечья разных периодов. Богдан Горинь творит собственный масштаб — «Табірна Україна». Тирады фамилий заполняют эссе-коллаж: это те, кто утверждал Украину де-факто, причем в далеком заброшенном мире — в лагерях Германии и Австрии.

Сначала Гординский у так называемой власти советов отметился тем, что всячески поддерживал творчество «безідеологічного поета» Антонича, а затем утвердил украинское «я» уже в эмиграции.

Богдан Горинь акцентирует: «Он очень современен и нужен. Особенно в настоящее время, когда на каждом шагу нам нужно отбивать московские небылицы. Потому что Гординский еще тогда, одним из первых, во весь голос сказал, что Украину обворовывает Москва. И если слегка оглянуться, то можно заметить, как тонко Гординский противоречит Москве. Возьмем хотя бы его полотна и иконы».

Художник работал в разных жанрах: живопись, графика, плакат, экслибрис. Украсил 50 храмов в 12 странах мира. Мозаики Святой Софии в Риме: общая площадь — свыше 600 квадратных метров!

Он в совершенстве знал киево-византийскую технику, филигранно сочетал ее с современными веяниями, чтобы создать что-то оригинальное именно с украинской стилистикой.

Богдан Горинь отмечает, что своим трудом — а это десятки очерков, рецензий, монографий — Гординский доказал наследственность наследства Киевской Руси, вернул в Украину украденное.

Дмитрий Степовык заметил, что «фигуры как Гординский появляются именно тогда, когда их нации находятся на самой низкой степени угнетения». «Это фигура ренессансного плана», — говорит профессор. Интересно, что его связывает с Гординским собственный жизненный выбор: «Когда-то как профессор Свободного университета я доставал его книжки о византийском стиле. Именно они сделали меня исследователем иконы в измерении стилей».

Святослав Гординский работал отчасти и с фольклором — как своеобразной устной  живописью народа: ему одному из первых удалось на основе аналогий с украинским фольклором доказать украинское происхождение «Слова о полку Игореве».

Михаил Слабошпицкий напомнил об особенных литературных связях Олексы Влызько и Святослава Гординского: «И репрессированный Олекса Влызько, и львовский маэстро, который жил в США, Святослав Гординский несли по жизни свою тяжелую глухоту, которая очень усложняла их отношения с миром». Об этом свидетельствует и отдельное стихотворение, посвященное Влызько.

Однако действительно ли «тяжелая глухота» была сложностью для мастера Гординского? Такой вопрос поднимает Дмитрий Степовык, ведь недостаток для сильных личностей всегда является возможностью минус превратить в плюс. «Эта глухота нужна была ему, чтобы сосредоточиться на себе и работать для идеи. Шум мира не дал бы возможности ему погрузиться в иконопись, искусствоведение, в конечном итоге — поэзию. Это все тонкости! Стоит понимать, что он был одним из немногих, кому удалось сделать так много».

Эссе-коллаж Богдана Гориня пробуждает национальную гордость украинцев за свою историю, культуру, литературу и искусство, утверждает высокую гуманистическую миссию украинского изобразительного искусства и литературы, раскрывает духовные глубины украинской нации.