География ментальности

Автор книги — журналист, репортажист и эссеист Олег Криштопа, в 2013 году занял первое место в конкурсе художественного репортажа «Самовидець». Уже десять лет «живет в телевизоре», то есть работает на телевидении, и верит, что может изменить систему изнутри. Родился в Ивано-Франковске, где безвылазно просидел 25 лет, а впоследствии за восемь лет путешествий объездил все уголки Украины от западной до восточной границы. Автор общался с людьми, разбитыми горем трансформации, пропустил через себя изменения ландшафта и социальные сдвиги, слушал истории. Хотя и сам является человеком-историей. В своей книге Олег Криштопа попробовал исследовать определенные архетипы и понять украинскую ментальность. Как гласит аннотация, эта книга репортажей — попытка посмотреть на Украину в упор: не на всю сразу, а на ее самые маленькие  кусочки — с масштабом 1:1.

♦ Олег Криштопа спрашивает себя: где начинается Украина и где она заканчивается? Кто она и кто, следовательно, я такой? Связана ли моя национальная самоидентификация с той страной, которая появилась  на политических картах в 1991 году? Реальность, которую транслирует автор книги, четко пересекается (или идет параллельно?) с его личной историей и в известной мере является поисками самого себя и своей идентичности. История его семьи — это уже мультиперспективный пример украинских реалий, запутанной и завязанной в узел истории. Деды и прадеды автора из разных уголков Украины — из Галичины и Донбасса, Сумщины и Черкасс, что делает его идентичность многогранной, объемной. Например, Криштопа рассказывает историю своего деда Ярослава Литвина, который родился рядом с Галичем, который чего только повидал на своем веку: польские школы, приход «освободителей», немцев, потом снова «советов», партизанское подполье. Также автор вспоминает бабушку Светлану, родом с Черкасчины, которая  называла Галичину  «Диким Западом». «Але тут все якраз навпаки, — говорит Криштопа, — Диким був Схід, степ, поле, звідки походив дід, тато, а отже, трохи і я». А еще есть дед Виктор, родом с Донбасса, который, когда Криштопе было пять или шесть лет, каждый вечер брал его на прогулку. Часто это был местный вокзал в красно-оранжевую клеточку с большой надписью «Жовтень». И немногие знают, что действительно это место называется «Езупиль», то есть «Езус-поль», то есть город Иисуса. Тогда это было его самое большое путешествие. В 25 лет он берет билет в один конец и с тех пор его движение не прекращается.

Олег Криштопа описывает Донецк — «територію великої української депресії» и другую индустриальную реальность: промзона, шахты, Зугрес, Шахтерск, Торез, гигантские муравейники терриконы, копанки, которые есть почти в каждом дворе. Со страниц книги мы узнаем об украинском «Некрополе», «Крае света», Сизифах на Кировоградщине, Чернобыльском сафари и карпатской  Атлантиде. Автор экспериментирует, не боится «запачкаться», провоцирует своих героев на разговоры.  Показательным является то, что Криштопе его герои выбалтывают самое сокровенное, как, к примеру, «исповедь» Баттерфляй в Одессе, или женщин из эссе «Матріархат». Автор умеет преодолевать психологические барьеры, в тексте звучат голоса его героев.

♦ Также в книге Олег Криштопа использует приемы кинематографизма и диалогизма, уделяет большое внимание деталям, «изображает реальность реальнее самой реальности» (слова Эрнеста Хемингуэя). Его стиль вписывается в жанр художественного репортажа, который еще называют нон-фикшн-журналистикой, паражурналистикой, литературой факта, прозой идей или наративной журналистикой. Однако много чего в книге есть не только от литературной репортажистики, но и от эссеистки. Об этом свидетельствуют многочисленные рефлексии.

♦ Вот, например, размышления о памяти, фроммовское «иметь» или «быть». Несмотря на то, что в целом люди современного мира в основном ориентированы на материальные ценности, Олег считает, что вещами мы лишь пользуемся, но не имеем их. «Справді маємо лише те, що залишається, — пишет Олег Криштопа. — Залишається лиш пам’ять, якою б крихкою і оманливою вона не здавалася.  Бо пам’ять — це не лише наша тожсамість, те, що пов’язує мене сьогоднішнього зі мною вчорашнім і тим, що було рік, десять тому, це також те, що залишається про нас, і що — навіть не фізично, а десь углибині колективного підсвідомого, залишилося нам від предків, те, що виправдовує життя і, — головніше — смерть — адже це те, що залишається». Автор словно стремится копнуть глубже, посмотреть в упор, реконструирует из памяти истории.

♦ Через и сквозь репортажи Криштопы очень четко просматриваются проблемы в украинском обществе. Например, события, которые автор описывает в репортаже под названием «Кров на асфальті» является маленьким аналогом Врадиевки. Интересно читать и о Крыме. Принимая во внимание недавние события, кое-что кажется  неактуальным, однако книга писалась еще до революции. Никто себе и не мог представить, что произойдут изменения. Но это в очередной раз подтверждает, что Украина активно трансформируется, изменяется. Интересно, что Криштопа пишет после посещений Крыма: «Зараз для українців з континенту питання про територіальну незалежність Криму не обговорюється, мовляв, ясно, що Крим — український. У самому Криму, особливо серед молоді, підданство теж не обговорюється. І не з патріотичних міркувань. Їм це просто байдуже. Проросійські настрої збереглися лише у Севастополі і серед пенсіонерів, закоханих у Совєтський Союз останньою, жахливою любов’ю». Также заслуживает внимания история «Кримське казачєство». «Вздовж догори — поле. Там уже розклалися кілька таборів. Скрізь майорять російські триколори. — пишет Криштопа. — Дівчат та хлопців зі школи беруть на «екскурсію» — Школа юних «российских разведчиков». Есть интересные свидетельства, как эти казаки рубятся с крымскими тарами. Чем не межнациональный конфликт? В действительности же казаков, по словам интервьюера Юрченко, пять тысяч: «Пузатые дяди, которым иногда хочется почувствовать себя настоящими мужиками и, надев форму, поиграть в войнушку». Сейчас мы видим последствия таких явлений. Они же не возникли из ниоткуда. Поражает история с химическим оружием на дне Черного моря. А вы знали, что берега Крыма таят в себе более 4000 бочек с кожно-нарывными ипритом и люизитом?

♦ Как пишет сам Криштопа, историю об Украине на самом деле невозможно закончить — лишь прервать. В послесловии говорит: «Географія визначає ментальність. Авжеж. Але як визначити ментальність нації між лісом і степом, між рівниною і горами? Між Європою та Азією врешті-решт». Определить, вероятно, нельзя, но осветить в разных аспектах автору удалось.

Парадоксально, но Олег Криштопа de facto оказался одним из первых авторов, который сделал попытку с помощью художественного репортажа осмыслить Украину. В нашей литературе факта нет школы, как скажем в Польше, где вокруг Gazeta Wyborcza объединяются такие авторы, как Анна Кралль, Мариуш Щигел, Витольд Шабловский, Яцек Гуго-Бадер или Кшиштоф Варга. Уже не говоря о таких «колумбах» в художественной репортажистике как Кшиштоф Капусцинский. Но процесс запущен. Появляются авторы, точнее, их начинают слышать. То же издательство «Темпора» пытается заполнить лакуну в этом жанре. Развитие художественного репортажа в Украине, по-видимому, еще впереди, но и у нас будут свои Капусцинские.