Ирина СПЕХ: Наша задача — зная чужой язык, обязательно пропагандировать украинский!

Предлагаем читателям газеты «День» эксклюзивное интервью известной диаспорной общественной деятельницы и переводчицы в Германии. Беседа с госпожой Ириной СПЕХ состоялась в Мюнхене.

— Госпожа Ирина, поскольку украинские читатели о вас мало знают, прошу очень коротко рассказать о себе — где вы родились, как оказались в Германии, где учились?

— Моя девичья фамилия — Каченюк, а после замужества — Спех. Когда выходят из печати мои вещи, я, конечно, ставлю двойную фамилию, чтобы у тех людей, которые знали мою родню еще в Украине, тоже была возможность узнать, о ком идет речь. Родной брат моего отца был писателем, германистом. Позднее уехал в Харьков и оказался жертвой сталинского террора — в 1937 году он и его жена были расстреляны. Я родилась во Львове, и когда мне было девять лет, мы были вынуждены эмигрировать — наша фамилия была известной, и родители боялись оставаться под большевистской оккупацией. Мы попадали в разные лагеря беглецов. И так от лагеря к лагерю прошло несколько лет. Пока в 1950-м я не пошла учиться в немецкую гимназию. Сдала матуру (итоговые тесты) в Новом Ульме, а позже мы перебрались в Мюнхен, где я изучала английский и французский языки. Учить украинский тогда не было возможности. Славистика была только русская. Закончила Мюнхенский университет имени Людвига и Максимилиана. Затем вышла замуж. Работала в системе «FilksHochshule» — вечерних курсов английского и французского языков. А после 1990 года, когда Украина обрела независимость, были основаны курсы украинского языка, где я с тех пор и по сей день преподаю.

— А где проходят эти курсы?

— В «Гастайк» — центре Мюнхена. На одном курсе — до десяти человек, которые в основном связаны с Украиной. Например, немка, которая вышла замуж за украинца, или мужчина, женившийся на украинке.

— Госпожа Ирина, как формировался ваш творческий путь, как вы начали переводить, с чего это началось?

— Я была на стажировке во Франции. Сидела вечером и читала украинские книги. И вдруг пришел в голову немецкий текст Леси Украинки «Contra spem spero». Такое вот начало. Потом я переводила прозу, затем — поэзию, поскольку ее очень люблю. Дело в том, что в Германии не знают украинской литературы. Читают Чехова, Достоевского, но не читают Лесю Украинку, Тараса Шевченко... Даже анекдот есть, дескать, не знал, что Шевченко еще и стихи писал, имея в виду известного футболиста. Поэтому это наша задача — зная чужой язык, обязательно пропагандировать украинский.

— В каком году вы впервые сделали перевод с украинского на немецкий?

— В 1956-м. С тех пор это делаю постоянно, так как думаю, что наша литература стоит того, чтобы ее в мире знали лучше. А как раз немцы раньше не очень хорошо относились к украинцам. Фактически, считали, что Украины нет, а украинский язык — это только диалект.

И чтобы это опровергнуть, я взялась за перевод с украинского на немецкий. Я люблю литературу, поэтому моя работа приносит удовольствие. Теперь у меня заказ от немецкой стороны на перевод «Кобзаря».

— Госпожа Ирина, какие проблемы у вас возникают во время перевода?

— Очевидно, проблемы очень большие, так как украинский язык очень отличается от немецкого. Трудностей много, не говоря уже о синтаксисе, который совсем другой, другое строение предложения. Переводя поэзию, надо учитывать грамматику — в немецком языке глагол ставится в конце, а в украинском — в начале. Есть такие выражения, которые неточно воссоздают то, что имеет в виду украинский текст. Здесь надо фактически схватить мысль и атмосферу поэзии. То, что ощущает украинец, читая, например, поэзию Леси Украинки, то же самое должен ощутить в немецком тексте немецкоязычный читатель. И это для меня самое главное.

— Есть ли у вас контакты с другими украинско-немецкими или немецко-украинскими переводчиками? В Германии или в Украине?

— В Украине меньше. У меня контакт с германистом, деканом факультета иностранных языков во Львове, доктором Владимиром Сулимом. Его сын пишет стихи, которые я уже перевела. Но в Германии у меня контакты, очевидно, почти со всеми, кто пишет и переводит. Например, Анна-Галя Горбач, ее фамилия известна. Мы с ней в очень хороших отношениях.

— А это сотрудничество приносит какие-то результаты?

— Это не сотрудничество. Каждый работает самостоятельно. Знаете, по сути, переводчик — человек, который сидит один-одинешенек и ведет диалог с поэтом или прозаиком. Каждый по-своему может понимать ту или другую поэзию. Поэтому здесь нет сотрудничества как такового. Есть очень хорошие отношения. Когда книга выходит в свет, она пересылается. В Штутгарте недавно был так называемый День переводчика. Организатор мероприятия выступила с очень хорошей речью, дескать, переводчики сидят в одиночестве и работают за своим столиком, их никто не хвалит, в то же время часто позорят, а они передают величайшие сокровища одного народа другому и всему миру.

— Расскажите о вашей, как мне кажется, самой выдающейся работе — переводе «Энеиды» И. Котляревского. Может быть, назовете еще какие-то работы, которые действительно оказали влияние на переводоведение? Насколько вы довольны этой работой?

— Начну с последнего — я очень довольна. Очевидно, «Энеида» мне особенно дорога. Я взялась за нее, поскольку мой сын хотел для окончания гимназии написать работу, в которой сравнивались бы «Энеиды» Вергилия и Котляревского. Но Вергилия все те, кто преподает латынь, знают очень хорошо. В то же время, что касается украинского языка, тогда никого не было, кто мог бы прочитать И. Котляревского. А сын, зная, что мама переводит, попросил меня, и мне пришлось работать день и ночь. Это не была будничная тема. Началось с того, что я перевела первую песню, а затем профессор Л. Рудницкий, которого вы, наверное, знаете, прочитал первую книгу и сказал: «Издаем!» На тот момент были готовы первые четыре песни «Энеиды» Котляревского. Но когда мы написали письмо иллюстратору М. Железняку, он спросил: «Почему только четыре, а не все шесть?» Так полноценно вышла «Энеида» на немецком языке. Это вообще второй в мире перевод. Была «Энеида», изданная еще на румынском.

Я, как вы успели заметить, увлечена Лесей Украинкой. Это моя любимая писательница, которую я впервые перевела. Уже почти закончила ее драматические произведения — «Кассандра» издана в Германии, «Лісова пісня» — во Львове. Теперь я хотела бы издать сборник ее драматических произведений: «На руїні», «Кам’яний господар» и др. У меня много планов, кое-что уже готово, надо только договориться с издательством. Параллельно работаю над другими переводами. В частности, Дмитрий Павлычко просил перевести его поэзию. Теперь она как раз должна выйти в Дрездене в серии «Малая славянская библиотека». Кроме того, мои поэзии печатаются в Тернополе. Иногда даже композиторы просят меня, если они написали музыку к украинским словам, перевести слова на немецкий. Я сделала очень много для композиций моего мужа, которые теперь можно петь на двух языках. Там есть также особая техника перевода. Вот так все время работаю. И это приносит колоссальное удовлетворение!