Иван Драч: двухтомная панорама

Одной из дат прошлого 2016 года было восьмидесятилетие поэта Ивана Драча. Тогда же в издательстве «Фоліо» появился двухтомник его избранных произведений. Прекрасная возможность актуализировать одну из важных фигур украинской поэзии.

Во «внешней» для поэта, то есть в публичной жизни Драч уже успел побывать в разных амплуа. Начинал он как экспериментатор и бунтарь против канонов, один из самых популярных поэтов, один из признанных лидеров шестидесятников. Позже несколько «сгладил» свой имидж, да и письмо тоже, нашел определенную систему компромиссов с властью (что вызвало обвинения в конформизме). Вчерашний «формалист», которого отчитывали с «высоких трибун» и на собраниях «трудовых коллективов», успешно вписался в советскую литературу, став, возможно, в определенном смысле пределом разрешенного. На рубеже восьмидесятых-девяностых Драч — поэт-трибун, публицист, председатель Народного Руха. И, наконец, в 2000—2010-е годы он стал просто живым классиком, который еще время от времени выпускает в свет новые стихотворения (по большей части публицистические и иронические — например, недавние откровенно противоречивые тексты, связанные с событиями украинско-российской войны), но в целом мирно занял себе место на высокой и не очень досягаемой полке в книжном шкафу.

По-правде говоря, в последней из перечисленных ролей поэт Иван Драч получил незаслуженно мало внимания. Это легко объясняется. Во-первых, пришло время усталости от культа шестидесятничества. Во-вторых, в каноне поэзии второй половины ХХ века большие акценты стали делаться на авторах с более или менее выразительными диссидентскими нотками в биографиях, с более четкой гражданской позицией в застойные годы, с теми или иными формами андеграундности. В-третьих, политическая и околополитическая деятельность и поэзия Драча «перебили» в памяти многих предыдущие этапы его творчества.

Выход двухтомника избранных произведений, таким образом, очень своевременный и уместный. Ведь как бы ни трактовать отношения поэта с советской властью, он всегда остается ключевой фигурой литературы прошлого века, эффектным и самобытным автором.

Первый том называется «Соняшник» (название отсылает к знаменитой «Балладі про соняшник») и содержит стихотворения за шестидесятые и семидесятые годы. Здесь — вся классика раннего Драча. С невероятной жизненностью и жаждой познания, с ультрасамодостаточными образами, с переосмысленным наследием авангарда как украинского, так и зарубежного, с трогательным лиризмом.

«Ніч розписала небо в синю

домашню вазу.

Захлинулася електричка.

Комар в спориші принишк.

Замурзався я на роботі —

і мати примітила зразу

Заплямлені солідолом

ще путні сірі штани.

Баняк на плиту поставила.

Дістала з полиці мило.

А місяць у білих споднях

з батьком у шахи грав.

Далеко овогнене місто на сон

голубий мостилось.

Смачною була після пива

густа кабачкова ікра (...).»

Подобно своему предшественнику  двадцатых-тридцатых годов Александру Коржу, Драч стремился соединить сельский архаичный уют с урбанистической динамикой. Особенно это стало заметно в стихотворениях семидесятых годов, где уже ощутимо меньше игривого эпатажа, формальных интересных приемов  (но все равно очень много как для украинской советской литературе, то есть какую-то миссию «альтернативности» поэт таки выполнил). Зато больше — психологизма, сентиментальности и мотивов научно-технического прогресса. Как отмечает в предисловии Иван Дзюба, Драчу свойственны достаточно резкие переходы между этапами творчества, некое рождение заново.

Второй том под названием «Крила» представляет произведения восьмидесятых и девяностых годов. Это и поэтические впечатления от поездки в Америку, и последующее очуднение будней, и все более стихотворений-посвящений. Здесь продолжается упрощение поэтики, больше прозрачной формы, что, по моему убеждению (приобщаюсь здесь к мнению Ивана Дзюбы), вовсе не пошло на пользу текстам Ивана Драча. Что особенно заметно в произведениях самых поздних и самых публицистичных. Несмотря на это, и в «Крилах» хватает стихотворений выразительных и ценных.

«Дибуча земля

розпросторить рамена -

Зелена, шалена моя,

достеменна,

Ідуча земля розпанахає

в стогоні лоно

Вогненне, шалено, ужалено

і безборонно. (...).»

И, конечно, именно во второй том входит главная, самая мощная вещь зрелого Драча — поэма «Чорнобильська Мадонна». Она пришла на смену стихотворениям до 1986 года, в которых поэт откровенно увлекался мотивами атомной энергетики. Чем не диалог с самим собой? В «Чорнобильській Мадонні» Иван Драч сумел дать и эпическую панораму катастрофы (но в большей мере дал портрет тогдашнего общества), и эмоциональное напряженность, и притчу, и вместе с тем свои фирменные образы.

«(...) Ти намагався

диригувати —

Плачем будь,

стань Голосінням,

вирви над Прип’яттю

паморозь

сиву бузку посивілого і

порадій у Рудому лісі,

що сонця рудіший,-

Прокляттям будеш,

Родом і Плодом поганьбленим

будеш, коли зламаєшся

як Перо, коли злякаєшся як

Пензель, коли вирвешся

од страху

як Диригентський жезл...»

Иван Драч — сентиментальный формалист, публицист и поэт в вечном поиске нового. Таким он представлен в двухтомнике избранных произведений — книге, необходимой для всех любителей украинской поэзии ХХ—ХХI веков. Добавлю, что, кроме собственно стихотворений, здесь вы сможете прочитать два предисловия (к первому тому — упомянутое предисловие Ивана Дзюбы, ко второму — Анатолия Ткаченко), а также посмотреть фотоматериалы — снимки Ивана Драча разных лет из его собственного архива.