Космические и литературные траектории

Интересно прочитать, как проходят рабочие будни работников NASA? Благодаря книгам писателя Доржа БАТУ (Андрея Васильева), который работает оператором коррекции траекторий Центра управления полетами Национального управления по аэронавтике и исследованиям космического пространства США, мы имеем эту возможность. Его книги о Франческе получили в Украине существенную известность. Да и не удивительно — харизматичные герои, динамичный сюжет и долгожданный космос, который предстает таким близким. Таким образом тарантелла привела к появлению книги, как нужно рассказывать о людях с аутизмом и что осуществляет NASA, чтобы находить кадры — узнайте из интервью.

ДВА ПУТИ К УСПЕХУ

— Ваша история — пример того, что невозможного меньше, чем кажется. Расскажите, пожалуйста, как началось ваше сотрудничество с NASA?

— Есть два пути к успеху. Первый, который прошел я, — полностью изменить профессию и научиться чему-то новому. У меня за плечами 20 лет журналистики. Однако так сложились жизненные обстоятельства, что в 2013 году я уволился из «Голоса Америки», долгое время был специальным корреспондентом ТСН в ООН, но потом и это оставил, потому что уже не имел времени для журналистики. И, честно говоря, не жалею. Я занимаюсь тем, во что я верю, и тем, что у меня получается.

Честно говоря, никогда не думал, что буду заниматься траекториями, поскольку не ассоциировал себя с техническими науками, технологиями. Да и с математикой у меня было плохо. По сути, я учился с азов, с нуля. И чувствую, что знаю не все. Я узкий специалист и владею только той информацией, которая мне нужна для работы. Мне ее недостаточно, потому буду учиться дальше.

В то же время есть другой путь к успеху — не предавать свою профессию и упрямо идти, учиться, заниматься и в этой профессии добиться успеха. По этому пути пошла моя жена Ярина Жук, которая заканчивала Львовский государственный колледж декоративного и прикладного искусства имени Ивана Труша, училась во Львовской национальной академии искусств и хотела быть дизайнером одежды. Приехав в Америку, она сначала училась в колледже, потом в одном из лучших университетов США — Academy of Art University в Сан-Франциско. И 8 сентября Ярина имела показ на неделе моды в Нью-Йорке — одном из лучших подиумов мира. Это второй пример того, как можно добиться успеха.

А рецепт в действительности один в обоих случаях — очень много работать, быть открытыми для новых знаний и не бояться учиться. Потому что можно иметь определенные амбиции, но без учебы и труда они ничего не стоят.

ШАНС, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ ПРОПУСТИТЬ

— В создании книги «Франческа. Повелительница траекторий» было несколько этапов. Как произошел переход от постов к книге?

— Когда я перешел на новую работу, то начал делать заметки о космических технологиях. Впрочем, поскольку это достаточно нишевая информация, они в действительности были немногим интересны. Но как-то Франческа надумала нас научить танцевать тарантеллу. Она вымуштровала всех: нужно танцевать так, а не иначе. Но когда мы попросили ее показать, она ответила, что никогда не танцевала, а просто знает, как это делается. Мне это показалось очень смешным и близким — что у нас часто поучают тому, чего сами не умеют. И я написал об этом историю.

Она неожиданно стала популярной, ее перепостили многие люди, появилось много комментариев. Я понял, что это интересно и буду об этом писать. Тем более, что Франческа — очень необычная, и рассказать есть о чем. Понемногу начал делать зарисовки своей работы. Кроме того, часто друзья интересовались моей жизнью, спрашивали, что происходит. Сначала я писал им в частных сообщениях. А когда понял, что не могу всем ответить отдельно, то начал делать заметки в «Фейсбуке». И мне советовали: «нужна книга», а я скептически к этому относился, так как не писатель и не знаю, как это делается.

ФОТО ВАЛЕНТИНА КУЗАНА

Так было, пока мне не написал комментарий Олекса Негребецкий: «Если бы вы создавали книгу, то я выступил бы ее сотавителем». Я понял, что этот шанс не могу пропустить, потому что Негребецкий для меня — огромный авторитет. И он из моих текстов сделал шедевр. После его редакции они словно и дальше были моими, сохранилось настроение, но он так их отполировал, сделал настолько живыми, и там настолько классный украинский, что я был поражен.

Олекса Негребецкий очень талантлив. С ним непросто работать, он порой принимает решения, которые странны для меня, но я не спорю, потому что он профессионал. А я доверяю профессионалам. И если он так сделал, то значит, имел веские основания для этого. Поэтому я его слушаю. Надеюсь, что мы и дальше будем сотрудничать, потому что то, что выходит из-под его редактуры, мне как читателю нравится. Надеюсь, не только мне.

ПРИЗНАТЬ НАЛИЧИЕ ПРОБЛЕМ И БОРОТЬСЯ С НИМИ

— Я в этом убеждена, учитывая, какие очереди стоят, чтобы взять у вас автограф. В одном из интервью вы говорили, что формат книги можно определить как stand-up comedy, когда о важных и серьезных вещах рассказывают легко и с юмором. Сознательно ли вы избрали этот формат? И насколько он продуктивный в передаче важных идей?

— Сначала были просто комедийные истории. Но впоследствии неожиданно для себя я стал замечать, что там начали появляться такие темы, как гендерное равенство, дискриминация по расовому признаку. И это мне показалось очень важным. В американском обществе тоже много проблем, в частности с гендерным равенством. Например, существует досадный факт, что женщины на некоторых должностях получают меньше, чем мужчины — это недопустимо. Но мы говорим об этих проблемах, не замалчиваем, признаем, что у нас это есть, и пытаемся бороться.

Я подумал, что эти темы актуальны и для Украины, потому говорю о них, чтобы тоже улучшить ситуацию, чтобы вытянуть эти проблемы наружу и сказать «так не должно быть», чтобы люди задумались. Например, что украинец — это не этнический признак, а признак нации, а следовательно — совокупности разных людей, которая объединена одной национальной идеей: это может быть крымский татарин; монгол, как я; грек; поляк. Но они все, живя на территории Украины, объединены одной национальной идеей. Например, в NASA я монгол, Франческа — сицилийка, Гутьерес — мексиканец, Трейси приехала из Ямайки. Но мы все американцы.

Очень хочу, чтобы в Украине было так же, чтобы не было таких досадных ситуаций, как с принятием языкового закона. Хорошо, что его приняли. Только непонятно, почему такое противодействие: никто же не хочет дискриминировать русский язык. Просто если ты работаешь на государственных должностях, то должен разговаривать на украинском. В Штатах, например, нет закона о языке. Но если хочешь работать в Конгрессе или политике — должен знать английский. У нас много конгрессменов, сенаторов иностранного происхождения. Например, в повседневной жизни они могут разговаривать на испанском, но выступление в Сенате должно быть на английском. И это не закон, а требование.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, ЧТО УКРАИНСКОЕ ОБЩЕСТВО МЕНЯЕТСЯ

— Мне кажется, что интеграция общества зависит в известной мере и от того, как представлены разные группы населения в текстах, фильмах. Потому что «другими» часто становятся те, о ком мы почти ничего не знаем. Поэтому для меня особенно важно, что главная героиня вашей книги Франческа — аутистка. Как посоветуете рассказывать о людях с аутизмом?

— Как о равных людях. Я общаюсь со многими украинскими родителями, у кого дети аутисты, и вижу, с какими проблемами они сталкиваются в повседневной жизни. Поверьте, такие же проблемы есть и у американских родителей. Мы тоже работаем над тем, чтобы таких людей воспринимали как равных. Например, одна девушка из Флориды, которая тоже имеет аутизм, недавно получила лицензию адвоката. Так же и относительно людей с синдромом Дауна, в частности один мужчина работает у нас инженером. Знаю историю предпринимателя, который печет пирожные, есть парень, который запускает собственный бренд носков. Они такие же люди, как мы. Да, у них мозг немного по-другому работает, но это не делает их хуже нас. Мы сейчас даже отходим от термина disorder, потому что это не отклонение, это особенность.

Я не могу сказать, что «Франческа. Повелительница траекторий» — это книга об инвалиде (а посмотрим правде в глаза — Франческа в Украине будет восприниматься как инвалид). На прошлом «Книжном Арсенале» мне выпала честь вести презентацию книги норвежской писательницы Ибен Акерли «Ларс.LOL». Это книга о девочке, которая предала друга — мальчика с синдромом Дауна, и потом исправляла эту ошибку. В Норвегии это книга о дружбе и об измене, а в Украине — это книга о мальчике с синдромом Дауна. Отношение к этой книге как раз показывает, как происходит восприятие таких людей в Норвегии и Украине. Таковы реалии, и мы должны об этом помнить. Когда-то и у нас «Ларс.LOL» будет восприниматься как книга об отношениях.

Моя книга — тоже о взаимоотношениях в обществе, в коллективе, о дружбе. И то, что Франческа имеет аутизм — просто стечение обстоятельств. Мы с главным редактором и соосновательнцей «Видавництва Старого Лева» Марьяной Савкой сначала держали это в тайне. Только на презентации первой книжки я объявил, что Франческа — аутистка.

У меня были два варианта развития событий. Или к книге упадет интерес и больше никто не захочет ее читать, или следующая книга будет популярнее первой. И был второй вариант. Это показатель того, что общество меняется и готово воспринимать таких людей как равных себе. Они так же имеют шанс на учебу, карьеру, дружбу, любовь. Поэтому успех книги о Франческе — это прямое доказательство того, что украинское общество выросло и качественно меняется.

ВЫЗОВЫ, О КОТОРЫХ СТОИТ ДУМАТЬ УЖЕ СЕЙЧАС

— Своими книгами вы также добавляете украинской художественной литературе научное измерение.

— Наука — это то, во что нужно вкладывать средства, потому что это будущее: развитие технологий, медицины, биологии, подчинение космоса, предотвращение изменений климата. Мы с Франческой работаем над этим каждый день и видим эти изменения. В частности, вопрос космического мусора, который может породить синдром Кесслера. Части ракет еще с 90-х годов вращаются, взрываются и образовывают кучу разных обломков, которые сталкиваются с другими. И это может вызывать цепную реакцию, потому что следующие обломки разлетятся на сотне кусков. Наконец, может произойти так, что околоземные орбиты станут просто непригодными для функционирования космических аппаратов, освоения космоса, потому что невозможно будет пробиться через эту тучу мусора.

Об этом нужно задуматься уже сейчас. Если раньше, когда запускали ракеты, первая ступень падала в океан, а вторая вращалась на околоземных орбитах, сейчас мы пытаемся этого избежать — возвращаем ступени и закладываем больше топлива, чтобы отводить объект как можно дальше, чтобы он вращался на больших орбитах и не создавал такую массивную тучу вокруг Земли. Это очень болезненная тема в космонавтике.

Мы двигаем спутник по околоземным орбитам и сталкиваемся с этим каждый день. Потому что прежде чем изменить траекторию космического аппарата, мы должны получить отчет от нашего стратегического командования, которое отслеживает мусор, что у нас летает в непосредственной близости, как это может угрожать определенной траектории. Раньше мы над этим вообще не задумывались, а теперь это самая главная проблема, потому что существует опасность изменить траекторию так, что она будет совпадать с траекторией большого обломка. И тогда мы уничтожим аппарат, породим еще большее количество обломков на орбите, и, опять же, это будет эффект Кесслера, который угрожает нам всем. Потому что отдельные обломки могут падать на землю, и не всегда в океан.

КАК NASA НАХОДИТ И ВОСПИТЫВАЕТ БУДУЩИЕ КАДРЫ

— Что бы вы посоветовали применить из опыта NASA, чтобы рассказывать о науке? И какие каналы коммуникации стоит использовать?

— Рассказывать о науке нужно очень популярно. NASA часто организует встречи со школьниками, проводит экскурсии, внедряет много научно-образовательных программ в школах. Космическое агентство привлекает школьников для работы над реальными проблемами, например, относительно солнечных батарей, борьбы с космическим мусором, путешествий на Луну, Марс, защиты людей от космической радиации... Это все те актуальные вызовы, которые стоят перед NASA в настоящее время. И школьникам предлагают подумать над этими вопросами, а наиболее интересные разработки ученые принимают во внимание. Таким образом, через привлечение школьников и студентов NASA находит и воспитывает будущие кадры.

Было бы хорошо, если бы Госкосмос привлекал школьников, организовывал встречи между ними и, например, конструкторским бюро «Южное». Потому что многие дети интересуются космосом, но этот интерес ведет их к NASA. Хоть в действительности Госкосмос — это прямая ступенька в мир авиакосмоса, оттуда намного проще продвигаться дальше.

В то же время это была бы и популяризация космоса в Украине, что является очень интересной темой. В частности, мой друг и единомышленник Алексей Парновский, который написал вступительное слово к обеим «Франческам», работает в космической сфере, является одним из лучших космических специалистов Украины. Он пишет о космосе, космологии, космической индустрии научно-популярные книги на очень доступном языке, которые разлетаются, как горячие пирожки. Больше было бы таких авторов, тогда люди стали бы ближе к этой теме.

СОЧЕТАНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ

— У вас сочетается несколько идентичностей: монгольская, украинская, американская... Как творится это сочетание? Но сначала, насколько мне известно, есть много параллелей вашего и украинского народа. Могли бы вы о них рассказать?

— Из последних параллелей — это Голодомор. Мой народ также пострадал от красного террора, его морили голодом, относительно него проводили репрессии, расстреливали интеллигенцию, духовенство. Он прошел те же пытки, но, попав под имперские интересы России, он, к сожалению, не может сейчас развиваться, приходит в упадок язык. В действительности исторических параллелей очень много.

Относительно сочетания идентичностей, то функционирование социума везде одинаково. Единственное, американцы очень уважают личное пространство. Например, на Востоке — человек для общества, а на Западе — общество для человека. Американский подход мне немножко ближе.

— Мне тоже ближе система «общество для человека». Впрочем, есть кое-что, что в западной матрице понятий настораживает — стремление постоянного прогресса. Меня это пугает, потому что, в частности, глобальные природные вызовы тоже частично являются следствием зависимости от прогресса и результата.

— В действительности сейчас человечество, в частности на Западе, очень сильно обеспокоено влиянием технического прогресса на природу. В настоящее время когда рождается определенная технология, очень правильным является подход посмотреть, как это повлияет на природу. Например, придумали люди полиэстер — хорошая синтетическая ткань, хорошо ведет себя в дизайне, удобная, дешевая. Но нет технологий, чтобы ее перерабатывать, а сжигать очень опасно, потому что она токсична. Так же электромобили — это хорошо, но нужно подумать, как утилизировать батареи. Поэтому теперь любой прогресс будет приветствоваться, если он будет экологически ориентированным. И наконец — в США, Европе к этому приходят.