Попытка «эссеистической энциклопедии» литературного шестидесятничества

В издательстве «Смолоскип» появилась новая довольно важная книга «Українське шістдесятництво: профілі на тлі покоління» исследовательницы и писательницы Людмилы Тарнашинской. Это одна из масштабных попыток обобщить и осмыслить явление литературы украинских шестидесятников.

1960-е годы оказались бурным периодом не только в нашей литературной жизни. Культуры многих стран переживали в то время заметные трансформации — недаром в периодизациях многих историй национальных литератур шестидесятые фигурируют то отдельным периодом, то началом условной эпохи «от 1960-х и доныне». В конце концов, понятие шестидесятых тоже довольно условно, иногда оно может захватить по десятилетию с двух сторон. И все же приблизительно именно на это время приходятся такие события, как угасание и усвоение опыта «битников», «сексуальная революция», развитие движения «новых левых» и соответствующие волнения во Франции и, конечно, «оттепель» в Советском Союзе. Кажется, истории всех европейских литератур фиксируют в это время очередную волну экспериментаторства и свободы, которая далеко не всегда встречала понимание. Сторонников стереотипов может удивить, например, статья из энциклопедии «Британника», в которой речь о том, как роман «Деревенские девушки» ирландской писательницы Эдны О'Брайен, поднимающий гендерные вопросы в ирландском обществе, был запрещен, а его автор эмигрировала из Изумрудного острова. Но, наверное, наиболее заметным взрыв шестидесятых был в русской литературе.

Особенностью украинского шестидесятничества явились, прежде всего, поиски правды, национально направленная публицистическая активность и реже — формальное экспериментаторство и метафорическое философствование. И если своими идеями и месседжами практически все их творчество было глотком свежего воздуха, то эстетически далеко не все шестидесятники пожелали покинуть стилевые пределы соцреализма. Но немногочисленные смельчаки все-таки показали, что украинская литература возможна и вне его мраморно-бетонных стандартов.

Именно поэтому важно как следует понять наши шестидесятые — и как попытку освобождения литературы, и как попытку восстановить утраченную связь с писательством 20-х годов. В этом смысле книга Людмилы Тарнашинской является безусловной творческой удачей: вводит читателя в контекст и дает повод к размышлениям.

В первой части книги собраны тексты, посвященные некоторым ведущим шестидесятникам: Лине Костенко (хотя именно ее не все признают шестидесятницей), Ивану Свитлычному, Василию Симоненко, Валерию Шевчуку, Евгению Сверстюку, Михайлине Коцюбинской, Мыколе Винграновскому, Ирине Жиленко, Ивану Драчу, Григору Тютюннику, Ивану Дзюбе. Это некие полубиографические-полулитературоведческие портреты, написанные также на грани эссеистики и научных статей. При этом, очевидно, самое главное, что освещает Тарнашинская — художественное и жизненное отношение персонажей к своему «я», их понимание отдельного человека, — это придает подзаголовку книги «профили на фоне поколения» дополнительное значение.

Наиболее детально и вдумчиво Людмила Тарнашинская, на мой взгляд, пишет о Валерии Шевчуке. Здесь ее размышления раскрывают и объясняют многое в творчестве Шевчука и действительно вызывают у читателя интерес к его жизни и творчеству. Впрочем, и в отношении других своих персонажей Тарнашинская ведет себя внимательно, тщательно и детально их цитирует, создает о каждом более или менее целостное представление.

Именно в первом разделе — и самый главный недостаток книги. Это чересчур восхищенные и порой чрезмерно стандартизированные комплименты автора в адрес своих героев. Там, где обсуждается биография, Людмила Тарнашинская последовательно обходит все возможные недостатки персонажей, быстро прячет ключи от всех шкафов со скелетами, лишь попутно намекая, что определенная противоречивость присуща и этому человеку. Там, где речь идет о творчестве, так же вперед выходят только положительные черты. Так что местами спрашиваешь себя, не читаешь ли ты красивый, развернутый и эрудированный академический тост?

Горькая ирония судьбы заключается в том, что велеречивая комплиментарность, против которой в свое время сильно воевали шестидесятники, сегодня постепенно стала составляющей их образа. Возможно, они и сами не заметили, как из диссидентов или просто независимых, «неудобных», «лишних», «подозрительных» авторов превратились в объекты ритуального, стереотипного славословия. Кто-то из них это игнорирует или отшучивается от «культивирования», а в чьих-то интервью слышится уже и почти детская обиженность на то, что их «недостаточно ценят».

К счастью, во второй части книги Людмила Тарнашинская избегает такого пафосного увлечения. Здесь уже читательскому вниманию предлагаются факты — главным образом своеобразный реестр критических отзывов на творчество шестидесятников, отчеты о выступлениях во время тематических конференций и т. п. И самый удачный композиционный ход издания — завершение его основной части стенограммой разговора Евгения Сверстюка с Валерием Шевчуком, состоявшегося в 1994 году. Спокойно и без пафоса они обсуждают опыт своей литературной молодости и впечатления от литературы девяностых годов. И выводят квинтэссенции своего понимания шестидесятнического движения: «Мы хотели вернуть литературе ее лицо и достоинство и берегли наивно святую веру в ее призвание. Во всяком случае — вернуть серьезное содержание» (Евгений Сверстюк) и «Это было возвращение к общемировому пониманию литературы, искусства, видения эстетического» (Валерий Шевчук). Что ж, целое шестидесятничество — это в известной степени отражение истории непростых отношений этики и эстетики в литературе, и книга Ларисы Тарнашинской является поводом для заинтересованных читателей лишний раз обдумать этот вопрос.