Степан ПРОЦЮК: «Есть большая разница между писателем и писателем-педагогом»

2020 год подходит к концу. Год вызовов и испытаний. Однако во времена нового опыта остро ощущается значимость человека и книги, которая никогда не изменяла читателю. Поэтому поводом к разговору с писателем, книги которого любят многие читатели, Степаном Процюком, оказались его новый роман «Пальці поміж піском», сборник эссе «Відкинуті і воскреслі» и его литературный YouTube-канал.

«РЕШИЛ СТАТЬ ПУБЛИЧНЫМ, ТАК СКАЗАТЬ, ЛЕКТОРОМ ПО УКРАИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ»

— Степан, каким оказался для тебя 2020 год? Ты оставил преподавание в университете и официально являешься безработным. Что побудило тебя к такому шагу, особенно во время пандемии?

— Год, Оля, оказался сложным для всех. Конечно, для меня тоже. Пандемия перепутала привычные межгосударственные, национальные и индивидуальные смыслы и намекнула людям: мол, что-то не так за прилизанным фасадом мировой дипломатической вежливости (в лучшем случае) или откровенной неприязни и невосприятия (как, например, невосприятие Кремлем украинского пути).

Что касается меня и моей работы. Во-первых, я ушел из университета еще в феврале, до пандемии. Во-вторых, я уже достаточно долго мечтал оставить преподавательскую работу, которая не очень меня интересовала, я никогда не был Сухомлинским. Но этот поступок оказался для многих студентов и преподавателей почему-то таким странным, как гром средь ясного неба. Когда работал в вузе, то пытался как можно лучше делать свою работу. И ни для кого не секрет, что большинство студентов с большой теплотой воспринимали мои лекции или монологи на литературные темы.

Есть большая разница между писателем и писателем-педагогом. А мой YouTube канал является формой видеолекций для широкого круга желающих.

Конечно, оставить хоть и небольшую, но стабильную зарплату и сделать шаг в неизвестность, так, как это сделал я в феврале этого года, не советую многим. В подобной ситуации, на мой взгляд, это путь для единиц. Но, чтобы не впадать в чрезмерную детализацию, я действительно иначе уже не мог.

— Ты создал YouTube-канал «Писатель о писателях». Это писательская миссия? Расширение читательской аудитории? Кто финансирует твой YouTube-канал?

— Сама причина, почему я создал этот YouTube-канал, проста. Я знал, что должен уйти из университета, знал, что мои лекции интересны для большинства студентов. Поэтому решил стать публичным, так сказать, лектором по украинской литературе.

Насколько меня хватит — вопрос открытый, потому что канал не располагает какими-то фондовыми деньгами или грантами. Он держится на донатах небольшого количества людей.

Уже есть примерно пятьдесят разных рассказов о части важных персоналий украинской литературы, не считая вторую половину XX века. Также немало рассказов касаются отдельных произведений (будь то повесть Франко «Перехресні стежки» или пьесы Леси Украинский «Оргія» или «Кассандра») или тем — писатель и любви / болезни / дружба / семья / деньги и др.

Многие учителя, в общем любители литературы, которых я, конечно, не знаю, благодарят меня в комментариях. Канал имеет уже примерно 3000 подписчиков, но заработок по монетизации из-за тематики, к сожалению, практически невозможен. Есть еще техническая работа, где мне помогает филолог Марта Мадий.

«ТАКИХ БЕСЕД И ПРОГУЛОК ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ ВО СТО КРАТ БОЛЬШЕ...»

— Думаю, последняя книга «Відкинуті і воскреслі», которая возникла из твоих блогов в газете «День», — это удачная форма расширения читательского интереса к писателям и литературе. Из «интеллектуального островка» разрастается твой литературный континент?

— Еще одна часть моих писательских интересов — это психологические зарисовки / мини-эссе / блоги о других писателях. Такие зарисовки, существенно отличающиеся от письменных, я делаю устно на YouTube-канале. В газете «День» уже больше года, начиная от «Между виновными и невиновными», я делаю такие блоги обычно к датам рождения или смерти. Уже, к счастью, сформировался определенный читательский круг, особенно среди учителей, в котором ждут каждый новый блог об определенной литературной личности. Конечно, я пишу только об украинских писателях, потому что обо всех остальных есть кому писать в их странах (а искусственный термин «мировая литература» состоит из национальных литератур).

Большинство из нас, к сожалению, настолько не знает и не понимает своей родной литературы, ее специфики и условий развития, что вырисовывается такая болезненная оторванность очень многих людей от своего незримого духовного корня, которая стучит в их сердца, но пока никак не может там прорасти, что иногда становится холодно...

Так что мой литературный «континент», то есть все сделанное мною в литературе, часто напоминает большие просторные места, где прогуливаются и разговаривают люди, и даже меня, как гида, приглашают к беседе, — но таких разговоров и прогулок должно было быть в сто крат больше...

— Тебя считают мастером психобиографического романа. Уже есть целая галерея — Стефаник, Винниченко, Тесленко. Кто на очереди?

— Спасибо, Оля. Каждый из перечисленных тобой романов имеет свою историю написания и чтения — об этом я могу рассказывать часами... Романы «Троянда ритуального болю» (о Василе Стефанике), «Маски опадають повыльно» (о Владимире Винниченко) и «Чорне яблоко» (об Архипе Тесленко) требуют переиздания.

Я хотел бы написать роман о Григоре Тютюннике. Его честное, открытое и незащищенное сердце привело к трагедии самоубийства. Я хотел бы в таком романе, если будет разрешение Промысла и мои усилия, передать свой взгляд и определенные дешифровки внутреннего мира писателя. Было немало факторов в его жизни, которые медленно начали разрастаться в неразрешимый узел проблем и дилемм...

Говоря до конца честно, еще ни один роман не было мне так сложно писать, как этот. И пишу его способом, к которому прибегаю впервые — не буду фиксироваться на деталях своей литературной «кухни».

«ВСЕ, ЧТО НЕ НАПИСАЛОСЬ, — ЛИШНЕЕ»

— Роман «Травам не можно помирати» приглашает читателя в 1970-е годы, к опыту предельного выбора между сотрудничеством с советской системой и нонконформизмом. Это произведение, насколько мне известно, имеет автобиографическую основу. Это дань памяти отцу? Осмысление травматического опыта с разных точек зрения? Послание нынешнему цифровому поколению?

— Роман «Травам не можна помирати» (о 1970-х годах в УССР, карательной психиатрии в Украине на примере одной судьбы, тяжелой любовной истории и истории коллаборационизма части Союза писателей) сейчас переиздает «Наш формат». К роману (после того, как он был издан «Легендою», которая, к сожалению, не выдержала определенного упадка книжного рынка, как и еще некоторые небольшие издательства) проявляли интерес некоторые талантливые актеры и режиссеры, но, как обычно, так по-украински, не хватило финансов на воплощение замысла... Уже была даже составлена смета.

Но пока вопрос завис в воздухе. В соседней Польше, к примеру, есть много фильмов по мотивам их романов о 1950-х или 1970-х. А у нас и романов таких  почти нет, а фильмов — тем более. Остается надеяться на сдвиг.

Многие факторы способствуют или не способствуют замыслу произведения. В моем случае это, безусловно, память об отце, некоторые собственные подростковые воспоминания; также об отце — без преувеличения — трагические ощущения, когда ему казалось, что Украина и язык в 1970-х уже умирают.

Но как бы я ни объяснял выбор тематики — фактически делаю лишнее. Все, что задумывается и затем пишется писателем (мы не говорим о литературном ремесленничестве) — является необходимым. Все, что не написалось, — лишнее.

И еще одна деталь. В своей эссеистике о писателях для широкой публики я стараюсь, так сказать, понять каждого. В «Травам не можна помирати» как в художественном романе, в котором присутствуют два «заслуженных поэта-лауреаты» — Крылатый и Крыслатый, о писательском коллаборационизме, лакействе и приспособленчестве ведется значительно более жесткая речь.

«ОЩУЩАЮ ГЛУБОКУЮ НЕПРИЯЗНЬ КО ВСЕМУ, СВЯЗАННОМУ С СОВКОМ И СОВЕТСКИМ МИРОМ»

— Не могу не спросить о новом романе «Пальцы міжд піском», который на днях выходит в издательстве «Наш формат». Это роман о советской Украине 1950-х годов. Это тематическое продолжение «Травам не можно помирати»? Выдавливание из нашей ментальности постсоветского человека?

— Мой отец был политзаключенным, правда, только нескольколетним. Наверное, потому, что с детства я многое ощутил и понял, меня эта тематика не отпускает, так сказать, по зову крови.

«Пальці між піском» также выходит в издательстве «Наш формат». На сайте издательства и на других сайтах по книгопродаже уже можно предзаказать роман. Надеюсь, что для читателей обоих романов — как «Пальців між піском» (о советской Украине 1950-х годов, сложной любовной истории на фоне портретов Сталина и подпольной патриотической организации), так и «Травм не можно помирати», который будет переиздан несколько позже, — это будет вполне доступно и привлечет их внимание.

Да, Оля, у меня глубокая неприязнь ко всему, связанному с совком и советским миром, поэтому мои романы на эту тему — это и о выдавливании из современного украинского человека малороссийского равнодушия, глухой неприязни к языку и многого другого, скрытого на донышке наших душ...

— Что думаешь о нынешней общественно-политической жизнь страны?

— Страна переживает период упадка в связи с драматичными (а может, и трагическими) выборами 2019 года. Политический популизм, некомпетентность, а то и откровенные заигрывания с Россией (дальше утомительно перечислять) команды Зеленского заводят страну в какой-то тупик, чтобы не говорить пропасть.

Уже не говорю о почти полном непонимании того, что они руководители национального государства с его языком, литературой, культурой в целом. Любые «хохмочки», любая экономическая любовь к карману в отношении северного соседа, что угодно, связанное с упованием на Россию, может привести лишь к тому, что Украина может стать великой. Но великой малороссийской губернией, простите за черный юмор.

Поэтому от такого вектора понимания украинского развития нам нужно бежать как можно дальше. Бежать разными способами и немедленно. Верю, что мы прорвемся, все возродим и построим новую Украину.