В лабиринтах «окольцованной» литературы

Владимир Панченко, доктор филологических наук, профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия», многолетний автор «Дня», уже давно вошел в круг маститых литературных критиков, в творческой наработке которого обстоятельные исследования, научные труды по истории украинской литературы ХIХ—ХХ века. Среди них — «Магічний кристал: Сторінки історії українського письменства», «Будинок з химерами: Творчість В.Винниченка 1900—1920 рр. у европейскому літературному контексті», «Морський рейс Юрія Третього», «Ох, Україно...», «Неубієнна література», «Сонячний годинник: Книга пілігрима» та інші.

Теперь ученый порадовал читателей, выпустив в столичном издательстве «Кліо» (по государственной программе «Украинская книга») новый сборник литературоведческих исследований «Кільця на древі». Таких колец, по замыслу автора, только семь, и именно столько разделов в книге, куда вошли исследования о творчестве и жизненных путях Леси Украинки, Николая Зерова, Мыколы Хвылевого, Юрия Яновского, Леонида Первомайского, Олеся Гончара, Лины Костенко, Ивана Дзюбы, Мыколы Холодного, других известных прозаиков, поэтов, литературных критиков. Охвачен прошлый и частично позапрошлый век, когда украинская литература, несмотря на колониальный и периферийный статус, невероятно тяжелые условия развития обогатилась рядом мастерски написанных, высокохудожественных произведений.

Среди них — исторические романы в стихах «Маруся Чурай» и «Берестечко» нашей современницы Лины Костенко, которым Владимир Панченко уделил особое внимание в своем объемном исследовании. Автор не только проанализировал художественную ценность этих литературных шедевров, но и рассмотрел их в контексте общественной атмосферы 1970-х. Украинское общество в те времена, по мнению ученого, находилось в глубоком духовном кризисе из-за постоянного давления, репрессий, направленных против самых активных представителей тогдашней творческой интеллигенции, а еще в связи с ограничениями гражданских прав, осуществления тотальной политики русификации, усиления политической цензуры. Исследователь, следует отдать ему должное, развенчивает позицию тех коллег поэтессы, которые пошли на компромисс с собственной совестью, обвинив ее в каких-то идеологических грехах, называет их «людьми в футляре», которые безоговорочно выполняли в те гнетущие годы все установки правящей партии. Самой большой ценностью и «Марусі Чурай», и «Берестечка», как считает Владимир Панченко, является попытка автора разобраться в природе национальных поражений, которые испытывал украинский народ на протяжении веков.

В разделе — «Меч Щербицького проти меча Арея)» Владимир Панченко демонстрирует исключительное знание литературных процессов, происходивших в Украине более четырех десятилетий назад. Этот чрезвычайно интересный период нашей истории до сих пор имеет немало темных мест. Особенно когда речь идет о литературной среде, в которой во все времена зрела оппозиционная мысль к российскому царизму, а впоследствии — правящему советскому режиму. Лишь сегодня, благодаря книге Владимира Панченко, читатель может узнать о том, что, скажем, писатель, лауреат Шевченковской премии Любомир Дмитерко был единственным автором обличительной статьи о трактате «Интернационализм или русификация?» Ивана Дзюбы, опубликованной в конце 1960-х по указке идеологического отдела ЦК Компартии Украины. В то же время становится известным факт о том, что именно Дмитерко в 1933 г. написал письмо-раскаяние, признавая свою якобы принадлежность к Украинской освободительной организации, что позволило ему не только избежать наказания, но и сохранить собственную жизнь, однако навсегда остаться в поле зрения спецслужб.

Не обошел вниманием Владимир Панченко в своем рассказе и роль тогдашнего одиозного секретаря ЦК КПУ по идеологии Валентина Маланчука, который был непосредственно причастен к отстранению от должности председателя правления Союза писателей Украины Олеся Гончара. С документальной точностью излагаются все коллизии вокруг того события-расправы.

Литературовед не случайно в названии раздела вспомнил «Меч Арея» Ивана Билыка — исторический роман, вышедший в свет в 1972 году.

Враждебно воспринятый тогдашними партийными идеологами из ЦК КПУ и руководством Института литературы, он стал поводом для преследования не только автора, но и издательских работников. Это произведение, а еще роман «Мальви» Романа Иваничука и повесть «Неопалима купина» Сергея Плачинды и Юрия Колисниченко, попали в немилость к партийным вождям из-за того, что в них откровенно героизировалось историческое прошлое Украины, что, как оказался впоследствии, не имело ничего общего с историей Московского государства. Кроме того, упомянутые писатели, по мнению автора книги «Кільця на древі», лишний раз напомнили украинскому читателю, высказываясь словами из бессмертной поэзии Тараса: «Чиї сини? яких батьків? Ким? за что закуті?..».

Как видно из колец — разделов книги, научные интересы Владимира Панченко не ограничиваются окололитературными событиями, происходившими на протяжении ХХ века. В разделе «Сторіники літературної Мазепіани» он уходит во времена Гетьманщины, исследуя творчество Джорджа Гордона Байрона, Александра Пушкина, Кондратия Рылеева, Тараса Шевченко, Евгения Маланюка. Ведь всех этих авторов интересовала контраверсионная фигура гетмана Ивана Мазепы, которому посвящены их талантливые поэтические произведения.

Если в нескольких словах охарактеризовать доминирующие черты характера знаменитого украинского гетмана, то, как отмечает Владимир Панченко, в одноименной поэме Байрона Иван Мазепа предстает перед читателями — любвеобильным и романтичным, в поэме Рылеева «Войнаровский» — патриотом и державотворцем, в поэме Пушкина «Полтава» — изменником и клятвоотступником, в поэмах Шевченко «Іржавець» и «Чернець» — непоколебимым и непобедимым, в стихотворении Маланюка «До портрета Мазепи» — воинственным и мужественным.

Кстати, Евгений Маланюк, этот самобытный поэт-воин, кроме упомянутого стихотворения, в начале 1920-х написал еще и статью «Трагічний гетьман», которая тоже стала предметом детального анализа Владимира Панченко в эссе «Сивий Марс козацького Риму». Евгений Маланюк, как и Лина Костенко, стремился докопаться до истины, пытаясь прежде всего найти ответы на вопрос: в чем причина поражений украинцев в борьбе за государственную независимость? какие фатальные ошибки допустили руководители украинской нации? кто виноват в несчастливой судьбе целого народа? Этот поиск в конце концов привел его к антиподу Ивана Мазепы — российскому царю Петру I, которому украинский писатель-эмигрант дал убийственную характеристику в другой статье «Illustrissimus dominus Mazepa. Тло і постать», датированной 1966 годом. «Не знаю, кто еще так безжалостно писал о российском императоре, как Маланюк: «разпутный варвар, полуграмотный дикарь, палач-любитель, убийца собственного сына, ругатель Веры Христовой, бесстыдний хулитель церкви», «царь-антихрист», «подлейший из подлых лицедеев истории», «махер масового душегубства», «гиена чистого поля боя», «человеческое чудовище»...», — цитирует автор поэта-эмигранта, который всю свою сознательную жизнь не мог смириться с поражением в войне с большевистской Россией.

Раздел «Він не буде абияким чоловіком» (Из детских лет гения)» полностью посвящен Тарасу Шевченко.

Шевченкиана Владимира Панченко — это не только исследование генеалогического дерева светоча украинского народа, анализ его художественного и литературного творчества начального периода, но и углубление во внутренний мир маленького Тараса, где в основним преобладала печаль и изредка возникала радость от рисования и чтения.

А заканчивается раздел, а с ним и рецензированная книга десятью заповедями Шевченко, отобранными Владимиром Панченко по аналогии с Десятью заповедями Закона Божьего и на основе скрупулезного изучения им богатейшего творческого наследия Тараса Шевченко. Они не утратили свою актуальность для нынешнего поколения украинцев, генетическая память которых до сих пор хранит величие и трагедию предшественников.