Неизвестный Лесь Лозовский

О происхождении Александра Лозовского существуют достаточно туманные и в то же время противоречивые данные. Словарь художников Украины фиксирует дату рождения  августом 1900 года, а в другом источнике находим уточнение — в Погребищенском уезде на Киевщине. Как свидетельствовал приятель Леся со студенческих лет художник Григорий Хижняк: «Художник никогда не рассказывал о своих родителях и о его происхождении и первых годах жизни ничего толком не знали».

Пятнадцатилетним юношей он поступает в Киевское высшее начальное училище и в то же время познает азы живописи в художественном училище, где преподавал «хороший мастер» Михаил Козык. Вероятно, по совету последнего, Лозовский продолжает учебу в Строгановском училище в Москве.

22 ноября 1917 года  в Киеве торжественно открыли Украинскую Академию Искусства. Среди первых трех учеников мастерской Г.Нарбута находим имя Л.Лозовского (кроме О.Адамской и М.Бурк). Самыми «преданными учениками Нарбута» назвал их художник Николай Бурачек. От своего первого учителя юноша перенял педантично точную манеру композиции, выработал свой лаконично-монументальный стиль письма, создав собственный «шрифт Лозовского» (обложки к сборнику П.Тычины «Плуг», произведениям С. Васильченко, многочисленных изданий альбомов нот). В то же время Л. Лозовский активно участвует в издании «самиздатовского» юмористического журнала «Елеас», создав ряд акварелей, среди которых  в фондах Национального художественного музея Украины сохранились рисунки «Чем должен быть футурист» и «Портрет моей души».

  31 августа 1919 года власть в Киеве захватили деникинцы. Не признавая Академию государственным учреждением, они выселили ее из занимаемого здания. 10 марта 1920 года в новом помещении, в Георгиевском переулке, была открыта Первая отчетная выставка студентов Академии, на которую Л. Лозовский представил станковые листы «Малахит» и «Мементо мори» (оригиналы этих произведений в 1980-х годах обнаружил историк С.Билокинь).

 «ЧЕМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ФУТУРИСТ»

В мае этого же года, после смерти своего учителя, Лозовский переходит в мастерскую монументального искусства профессора Михаила Бойчука. Так в творчестве молодого графика наступает новый период. Лозовский воспринял мысль Бойчука о необходимости объединять элементы композиции в стройное целое, разрабатывая их по избранной схеме. Его произведения последних двух лет предназначались для книги,  их трудно представлять в другом контексте. Они монументальны, с четкой лаконичной линией шрифта. Обложки книг и журналов, созданные Л. Лозовским, отличаются ясностью построения, красотой и четкостью шрифтов, декоративностью цветовых решений. Наиболее интересны его обложки к сборникам Павла Тычины «Замість кларнетів і октав» и «Соняшні кларнети» (1920).

Осенью в 1921 году в Академии открылась Вторая отчетная  выставка, на которой Л. Лозовский экспонировал восемь произведений. Кроме обложки к книге  Я. Тугендхольда «Французьке мистецтво XIX століття», нот к песне «Ой на горі ромен цвіте» и трех сборников П.Тычины, художник выставил два станковых произведения, выполненных на доске темперными красками: портреты Григория Сковороды и Владимира Ленина. Рецензируя  эту выставку, критик Лев Динцес подчеркнул многогранность таланта  Л. Лозовского и обнаружил в его произведениях  «хрупкую нежность и вместе с тем какую-то особую торжественность новгородской  иконы».

«Правоверным» бойчукистом Лесь Лозовский так и не стал. Саркастический и острый на язык, он критиковал своего учителя, мастерскую посещал нерегулярно, в росписях помещений для Пятого всеукраинского съезда Советов в Харькове и оперного театра в Киеве участия не принимал. Хотя это были, как утверждает О. Павленко, не обычные заказы, а часть учебного плана.

Поскольку по уставу Академии  студенты имели право записываться одновременно к двум профессорам, Л.Лозовский, не оставляя учебу у М. Бойчука, начал посещать мастерскую театрального искусства Вадима Меллера.

Как вспоминает ученица мастерской В. Меллера, Н. Алексеева-Горбунова (которую отчислили из Института пластических искусств в 1923 году, как «порождение буржуев-капиталистов», которое «затесалось в наш пролетарский вуз»), в 1922 году «Лесь Лозовский был нашим старостой и отвечал за внешние связи мастерской. Он часто опаздывал на начало занятий, заходил, когда натурщик уже позировал, быстро разматывал длинный шарф, снимал щегольской полушубок и, тряхнув черным чубом, садился за работу. Мы рисовали очень похожие геометрические формы, в которые втискивали натуру. При этом долго обдумывали, компоновали. В сущности, это были практические занятия по композиции, которые так своеобразно организовывал В. Меллер».

Однако учеба не дала каких-то ощутимых последствий — у Лозовского уже не было времени... В ночь на 22 марта 1922 года он был задушен в собственном доме при  невыясненных до сих пор обстоятельствах.

...А на выставке современной украинской графики АНУМ в Львове в 1932 году художественная критика одобрительно отметила книги в оформлении Леся Лозовского.

Фоторепродукции картин предоставлены автором