«Шарден нашего времени»

Ретроспективная выставка «Вся жизнь — живопись» из собрания музея и коллекции семьи народного художника Евгения Волобуева, приуроченная к 100-летию мастера, открылась в Национальном художественном музее Украины. «Волобуев — Шарден нашего времени. Поражает очарование вещей, которых мы не замечаем в жизни», — так говорил о Евгении Всеволодовиче известный художник Николай Глущенко. На открытии выставки была презентована книга о реализме, составленная из архивных документов и записок мастера.

— Я отобрала фотографии, письма и другие вещи, пересекающиеся с натюрмортами отца. Мы с куратором выставки сделали инсталляцию в зале музея, чтобы отчасти воссоздать ту атмосферу, в которой он работал. Например, кувшинчик будет стоять рядом с незаконченным натюрмортом, — рассказала «Дню» художница Наталья Евгениевна ВОЛОБУЕВА, дочь классика украинской живописи. — В нашей семье все — художники: мать, Елена Ниловна Яблонская, мой отец, Евгений Всеволодович Волобуев, а Татьяна Ниловна Яблонская приходится мне тетей. Я и мой брат, которого в честь отца назвали Евгением, а также обе мои дочери тоже стали художниками. С детства я засыпала под разговоры родителей об искусстве — они шепотом спорили о живописи и реализме, о «левых» и «правых»...

С конца 1950-х до конца 1960-х годов был более-менее спокойный период, а в 1968-м состоялась выставка, которая сильно повлияла на отца. Его работы были встречены враждебно, об этом инциденте подробно написано в книге. На отца коллеги написали «бумагу», чтобы руководство Союза художников повлияло на него, но этот «сигнал» тогдашние чиновники положили в стол, так и не приняв «кардинальных мер». Как мне кажется, задачей соцреализма было изображение не того, что на самом деле было, а изображение того, что должно быть. Но при убедительных деталях даже надуманная работа превращается в шедевр. Мы смотрим на такую картину и понимаем, что такого не может быть, — ну не могут советские доярки ходить в белых халатах, а трактористы — быть умытыми и красиво завитыми! А зритель смотрит на полотна и верит, потому что написано очень хорошо. Конечно, у отца случались комбинатские заказы, хотя темы, которые прославляли советскую власть, моим родителям не давали.

Сейчас, готовя экспозицию, я понимаю, насколько для отца был важен реализм. И не социалистический или еще какой-то там, а реализм, который он считал языком своего общения со зрителем. Я бы его назвала «реализм без прилагательных». Главным в творчестве Волобуева являлась тема человечности, но без прикрас — некрасивой и неуклюжей, а также мотивы сопереживания и сочувствия, защиты беззащитного. Отец любил писать старость и нежную юность. Ему свойственно было тонкое и лирическое видение жизни, вместе с тем он имел очень твердую позицию художника-реалиста.

— Евгений Всеволодович коллекционировал хомуты и глечики, посуду, рушники... В его живописи была такая идея — через вещь передать само чувство жизни. У него были и так называемые «голодные» натюрморты, но были и утонченно-эстетические.

— Я бы назвала их «смысловыми натюрмортами», через них мы воспринимаем жизнь человека, — подчеркивает Наталья Волобуева. — Принцип творчества у него был таков: отбрасываются наработанные приемы и мастерство, каждая работа делается заново, потому что на новом этапе старые наработки уже мешают. Отец считал, что он как художник должен заново вникнуть в образ конкретной работы, поэтому и экспериментировал: то на досточке напишет, то на холстике, то на картоне. Он «подбирался» к каждой работе заново. Поэтому у него нет учеников и последователей.

Интересно, что когда отец писал с натуры, то выстраивал работу с самого начала, сознательно отбрасывал все лишнее, и в его книжке есть рассказ об этом. Это воспоминания мамы о любопытном случае, когда они вместе с отцом пошли на пленэр. Они рисуют, мама смотрит на холст отца и видит, что он «врет», все у него не так — небо и деревья, а мама — наоборот, пишет правильно... Но когда они вернулись домой, мама смотрит на оба полотна и понимает — у мужа получилось, а у нее — нет!

Отец знал, что и для чего он делает, именно поэтому получался парадокс — писал легко, а работал всегда с большим напряжением... У моей мамы был иной стиль. Она добивалась эффекта долго и настойчиво, писала в много красочных слоев, и ее холсты были тяжелыми от краски! А папа писал прозрачно, и у него вся эта легкость была как бы внутри. Он внутренне наработал множество маленьких альбомчиков, мог с утра до вечера думать над работой и записывать идеи в альбом. Он начинал с крохотного, размером со спичечную коробочку, эскиза, а потом дорабатывал его до большого холста. Приходил в мастерскую, делал работы, написанные со стереоэффектом, как бы со всех сторон, в разных ракурсах, и это были его поиски идеального варианта.

Евгений Всеволодович добивался правды, не стремился уйти в сторону и словно не замечать жизнь... Критик Цельтнер называл его картины «дворовой живописью», но я считаю это неверным. Всю жизнь Волобуева пытались втиснуть в рамки художника-лирика, но это совсем не так. Он, в принципе, мог бы писать только натюрморты и оставаться при этом отличным живописцем, но всегда говорил: «Я хочу писать настоящие картины! Поднимать темы!» Его гораздо больше интересовала настоящая жизнь, чем просто красивый пейзаж. Вот что такое реализм для отца... Я помню, какой был скандал, когда он написал свою «Труженицу» — старушку с узловатыми, натруженными руками, а вся ее грудь была увешена наградами. Отцу говорили: «Не может быть такой наша советская труженица! Вы нарисовали карикатуру...» А он искренне отвечал: «Она-то как раз и есть настоящая труженица, посмотрите, ведь она всю свою жизнь вложила в труд! Это и есть торжество труда!» У отца был цепкий взгляд, вместе с тем он был невероятно чувствительным и искренне выплескивал на холст свои впечатления, всё то, что видел в жизни.

Евгений Всеволодович оставил много записей и эскизов, которые я собрала в одну толстую книгу. Для названия мы использовали цитату отца: «Реализм — это такое сильное, живучее, огромное, вечно голодное чудовище...» Сейчас она вышла при содействии Игоря Гильбо. У меня набралась масса материала, в принципе, значительно больше, чем нужно для одного издания, хватило бы и на две книги. Я просто читала маленькие альбомы и блокнотики отца и набирала текст, который отец написал на полях, это занятие продлилось целый год... А для отца это — вся его жизнь.

Жизнь художника отразилась в глубоких и емких замечаниях об искусстве: «Все окружающее может быть живописным, если мы сумеем постигнуть и открыть его поэтическую сторону... Я делаю не то, что зритель видит на холсте, а то, что он уносит с собой», — Евгений Волобуев.

СПРАВКА «Дня»

Волобуев Евгений Всеволодович (1912—2002 гг.) — украинский живописец, автор пейзажей, натюрмортов, жанровых картин. Родился в с. Варваровка Харьковской области. В 1928—1931 гг. учился в Харьковском художественном техникуме, в 1931—1935 гг. — в ХХИ (у С. Прохорова, М. Шаронова), а с III курса (до 1940) — в КХИ (мастерская Ф. Кричевского, Д. Шавыкина). В 1947—1954 гг. преподавал в КХШ. Народный художник Украины с 1995 г. Жил и работал в Киеве.