Непарадные размышления к юбилею референдума
Главное - как и во времена Грушевского - гражданская позиция, безоговорочная преданность свободе и независимости Украины
Сейчас, когда восстановленной независимости Украины исполнилось четверть века, когда будем отмечать юбилей референдума, который подтвердил украинскую государственность, следует признать: Михаил Грушевский (тот самый, блестящий историк и плохой политик) был прав, выведя в революционные времена формулу, которая давала ответ на вопрос, кто является украинцами. Напомню ее ключевые моменты: «...Все те, кто от роду Украинец, родился и вырос с украинским языком на устах и хочет теперь идти совместно со своим народом, со всеми сознательными сыновьями украинского народа, которые хотят работать для его добра, бороться за его свободу и лучшую судьбу... А также и всякий тот, кто искренне хочет быть с Украинцами и чувствует себя их единомышленником, другом, членом украинского народа, желает работать для его блага. Какого бы ни был он рода, веры или звания - это не важно. Его воля и сознание решает дело».
Конечно, значение языкового фактора изменилось: далеко не все сегодняшние известные деятели культуры, особенно горожане, «родились и выросли с украинским языком на устах» - этот нередко язык является результатом их сознательного выбора во взрослом возрасте; с другой стороны, далеко не все, кто сегодня защищает Украину с оружием в руках, разговаривают на украинском языке дома или на работе. Главное - как и во времена Грушевского - гражданская позиция, безоговорочная преданность свободе и независимости Украины, уважение к украинскому языку и культуре, наконец, кровь - но не в смысле ее «чистоты» (априори невозможной для украинских земель, которые со времен античности были европейским пограничьем, где смешивались этносы), а в смысле готовности пролить ее за Родину. И в смысле умения заставить врага заплатить большой кровью за попытку захватить нашу страну.
Интересно, что при этом Грушевский словнозаглянул в настоящее. Сейчас, с одной стороны, адепты различных постмодернистских концепций считают, что каждый гражданин Украины (точнее, персонаж с паспортом такого гражданина) априори является украинцем, тип его идентичности - тот или иной вид украинской идентичности, и принадлежит этот персонаж к украинской нации; с другой стороны, сторонники этноцентризма ищут у каждого политического деятеля или достойника культуры сугубо украинские корни до седьмого колена.
Вчитаемся вместе с тем в классический текст: Грушевского не отлучал от украинства «несознательных», как он писал, «наших земляков»; а вот те, кто вроде бы принадлежит по происхождению, но не хочет быть украинцем, кто сознательно переходит к другой национальной общности, кто живет на украинской земле, но для него она только часть «великой России», тот для Михаила Сергеевича не вписывались в круг украинцев.
Настоящее ярко подтвердило его правоту: тысячи и тысячи тех, кто готов на Востоке убить или подвергнуть пыткам человека за найденный у него дома украинский флаг, имеют фамилии, заканчивающиеся на «-енко» или «-чук». Более того, сколько московских пропагандистов «великого Путина» (который, как метко заметил автор «Дня», российский историк Борис Соколов, «представляет собой Сталина и Гитлера в одном флаконе») связаны с Украиной? Сколько генералов и офицеров главного «кремлевского чекиста» когда-то «родились и выросли с украинским языком на устах», но теперь совсем не стремятся «идти вместе со своим народом»?
Поэтому действительно «воля и сознание решает дело».
Это касается не только украинцев, но и всех современных наций.
В прошлом году Польша отметила 95-летие «чуда на Висле», когда были разгромлены войска советской России, которые шли на Варшаву, а далее - на Берлин, чтобы «напоить красных коней из Вислы и Рейна»; падение Варшавы считалось неизбежным; Ленин обсуждал с соратниками план вторжения в Италию через Венгрию и Австрию. Но Юзеф Пилсудский нанес под Варшавой сокрушительный удар по тылам войск «красного Бонапарта» Тухачевского - и победил. Чтобы накопить силы для этого удара, Пилсудский снял даже охрану железных дорог и правительственных учреждений - и никакогорейваха в тылу не произошло, дух польской свободы объединил и левых, и правых - за исключением местных сторонников Коминтерна, но их укрощали сами граждане.
И французам в годы Второй мировой войны помогла не "линия Мажино» (немецкие танки ее обошли и двинулись на Париж), а Жанна Д'Арк, ее несгибаемый дух, который призывал к борьбе за свободную страну. Иначе говоря, та неуловимая «французская константа», которая вела в бой войска де Голля и Движение Сопротивления и была воспитана действительно великой культурой этой страны. Против нацистов и их местных не слишком многочисленных приспешников объединились коммунисты и роялисты, убежденныереспубликанцы и сторонники «национальной диктатуры». В 1940 году Франция была разрушена, половина ее - оккупирована, а уже в 1944 году она возродилась как великая держава с самостоятельной политикой.
Ну а о Государстве Израиль, Мединат Исраэль, и говорить не приходится. Если бы не общая воля и сознание сторонников сионизма по всему миру, но прежде всего тех, кто добровольно переселился в первые десятилетия ХХ века на ближневосточные земли, на историческую родину, то этого государства никогда бы не существовало. А дальше, после его создания, нужны были колоссальные усилия, чтобы защитить Израиль, и колоссальный «практический оптимизм», чтобы строить это государство, окруженное со всех сторон врагами. Что ж, Голда Меир, уроженка Киева и одна из переселенок, а спустя десятилетия - премьер Государства Израиль, справедливо замечала на основании огромного собственного опыта: «Пессимизм - это роскошь, которую евреи не могут себе позволить».
И при этом эти «воля и сознание» опирались вовсе не на чистоту крови, а на сознательную национальную принадлежность. Едва ли не самым известным французом всех времен является корсиканец Наполеоне Буонапарте, а одним из ближайших друзей и соратников де Голля был Зиновий Пешков (при рождении Иешуа-Залман Свердлов), старший брат организатора «красного террора» Якова Свердлова, крестник Максима Горького, генерал французской армии, участник Движения Сопротивления, кавалер полсотни правительственных наград. Юзеф Пилсудский имел литовские корни, а его близкий родственник служил в министерстве иностранных дел независимой Литвы. Ну а в Израиле после его образования развернулась жаркая дискуссия - кого можно считать евреем? Она имела практическую основу - после Второй мировой войны и Холокоста немало беженцев из Европы имели немного еврейской крови, но гитлеровцы их все равно относили к «низшей расе», а победные сталинцы - к «безродным космополитам». Поэтому не случайно то ли Давид Бен-Гурион, то ли ХаимВейцман тогда изобрели формулу: «Евреем является каждый, кто сам считает себя евреем и хочет им быть».
Практика новой войны за независимость (это которая уже за последние сто лет?) уже в основном обозначила, кто есть who в Украине и доказала, что Украина является не«проектом» (как утверждали и утверждают до сих пор некоторые постмодерно-провинциальные публицисты), а реальностью. Проектом Украина была во времена Ивана Котляревского и Василия Каразина; уже во времена ШевченкоУкраина стала реальностью, а в ХХ веке с ней вынуждены были считаться цари, фюреры и генсеки. Сегодня может (и должна) идти речь о разных проектах будущего, тех или иных вариантах развития Украины, а не о «создания украинской нации» едва ли не с нуля (интересно, о ком тогда в 1920 году известный большевик Владимир Затонский писал Ленину: «Трижды мы получали Украину, и трижды украинский народ выбрасывал нас вон»?).
Ну а то, что, по данным авторитетного американского исследовательского центра PewResearchCenter, каждый десятый граждан Украины продолжает считать подполковника КГБ Путина богом, царем и героем, может, конечно, огорчить, но не должно вгонять в отчаяние: примерно столько же в 1940 году во Франции было сторонников Гитлера и его методов властвования. Но французы справились со своими петенами и лавалями, не так ли?
А в заключение - еще одна цитата из Грушевского, не менее актуальная, нежели предыдущая: «...Я считаю, что стадия украинской жизни, в которую мы вошли, требует высокого морального духа, спартанского чувства долга, определенного аскетизма и даже героизма от украинских граждан. Кто не может ответить сим требованиям, тот не достоин того великого времени, которое мы переживаем. Кто хочет быть достойным гражданином, тот должен добыть из себя сии нравственные силы. Царство свободы обретается также сильным принуждением над собой, как и царство Божье, обещанное когда-то верным христианам».
