Сибирские пожары и бессилие властей
Лесные пожары, которые сейчас бушуют в Сибири на территории, превышающей территорию Бельгии (про Красноярский край в советское время любили говорить, что он равняется по площади четырем Франциям; если дело пойдет и дальше так, по крайней мере, одна Франция там может выгореть полностью) наглядно демонстрируют неспособность государства, выстроенного Путиным и его друзьями-чекистами, справляться как с экономическими проблемами, так и со стихийными бедствиями, которые при ближайшем рассмотрении оказываются вполне рукотворными. Давно замечено, что нынешняя российская власть живет по принципу: «После нас хоть потоп!» Теперь, когда к тушению сибирских пожаров подключился лично президент России и бросил на борьбу с ними военную авиацию, эксперты, близкие к российскому правительству, принялись наперебой убеждать публику, что во всем виновато глобальное потепление. Дескать, именно из-за него в Сибири на длительный период времени установилась сухая и жаркая погода, способствующая быстрому распространению пожаров. Мол, виновата сама природа. Ну, а люди, если и виноваты, так только те туристы, что не тушат после себя костры и тем способствуют возникновению пожаров. Хотя наблюдатели отмечают, что в ряде очагов пожаров присутствуют следы умышленных поджогов, вероятно, для того, что бы скрыть следы незаконной промышленной вырубки лесов.
Смог от пожаров в течение последних двух недель стоял в Красноярске и Новосибирске, а в конце июля дошел до Урала и Поволжья. Пессимисты полагают, что в августе смог может дойти до Москвы. Федеральный центр забеспокоился только тогда, когда дым от сибирских пожаров достиг Поволжья на Западе и Канады и США на Востоке, и сам президент Дональд Трамп предложил своему российскому коллеге американскую помощь в борьбе с пожарами. Ранее Владимир Путин предпочитал направлять пожарную авиацию не в родную Сибирь, а в Грецию, чтобы помочь братскому греческому народу тушить пожары в Аттике. Вероятно, ранее губернаторы и руководство МЧС и Леспрома убеждали президента, что вот-вот пойдет дождик, и пожары потушит. Но теперь эксперты объясняют нам, что надежды на дождь пока что несбыточны, поскольку при столь значительных по площади очагах пожаров над ними устанавливается такая циркуляция воздушных масс, что циклоны с дождями эти территории обходят стороной.
У нынешней экологической катастрофы две главные причины. Это – принятый в 2006 году Лесной кодекс и подписанный в 2015 году приказ министра природных ресурсов и экологии. Лесной кодекс не только передал борьбу с пожарами и их предотвращение в ведение регионов, но и максимально упростил доступ частного бизнеса к лесным ресурсам. Причем выступает этот бизнес в лице ряда компаний, тесно связанных с Путиным и его окружением. Те, кто получил лес в аренду, никакими обязательствами по противопожарной безопасности и соблюдению экологических норм по сути обременены не были, и не особо беспокоились насчет пожаров: леса много, нам хватит. Обязанность арендаторов вести противопожарную работу в договорах аренды сейчас прописана лишь в качестве рекомендации, и исполнение этого пункта никто не контролирует. А регионам, передав противопожарную функцию, забыли передать необходимые для ее осуществления деньги и технику. Зато с целью экономии средств убрали лесхозы и лесников, которые ранее вели мониторинг противопожарной безопасности и оперативно сообщали экстренным службам о возникших очагах возгорания. Вместо более чем 70 тысяч лесников по всей России их осталось всего 12 тысяч. В Сибири же лесников днем с огнем не сыщешь. Украина, замечу, в этом отношении находится все-таки в более благоприятном положении. Здесь худо-бедно, но сохранилась система контроля над лесным фондом. И в Украине, по крайней мере, в принципе нет таких зон, где затраты на тушение пожаров превосходили бы стоимость того, что может быть спасено, если пожар будет потушен, включая человеческие жизни. В России же приказ 2015 года дал региональным комиссиям по чрезвычайным ситуациям возможность не бороться с огнем, если он не угрожает поселениям, объектам экономики, а «прогнозируемые затраты на тушение превышают прогнозируемый вред». И комиссии этой возможностью широко воспользовались, поскольку средств на мониторинг и тем более на тушение пожаров все равно не было. В результате примерно треть Иркутской области и бОльшая часть Красноярского края стали территориями, где пожары совершенно официально можно не тушить. Это – отдаленные леса, где в ближайшие десятилетия не предвидится проведение лесозаготовок и нет дорог, населенных пунктов, вырубок и арендованных участков леса. На практике оказалось, что с развитием сибирского нефтегазового сектора в этих неконтролируемых, с точки зрения противопожарной безопасности, зонах, или там, где пожар контролировали, но тушить не собирались, стали появляться геологические партии и разведочные бурения. В такие зоны стали попадать территории с дорогами и временными населенными пунктами. Не говоря уже о том, что на территориях, где пожары не тушат, гибнет огромное количество животных. Об экологическом же вреде, в том числе в мировом масштабе, вообще никто не думает. Как не думали чиновники о том, что огромные по площади пожары в этих «серых» зонах порождают смог, который доходит и до густонаселенных районов, в том числе за пределами Сибири. Главное же, здесь пожары распространялись очень быстро, а тушить их начинали тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Например, севернее Кодинска в Красноярском крае один очаг пожара площадью 2 га в момент его регистрации 11 июля, уже 25 июля охватил территорию более чем в 67 тыс. га. Другой пожар, площадь которого 1 июля составляла 6 га, 25 июля бушевал уже на территории в 50 тыс. га. Площадь пожаров растет в геометрической прогрессии, и остановить их распространение пока не удается.
Использование для тушения пожаров авиации, с чего начал Путин, чрезвычайно дорого и при таких огромных площадях пожаров малоэффективно, поскольку очаги возгорания в подлеске остаются, и через некоторое время пожар разгорается вновь. Попытка вызвать осадки искусственным образом, о чем заговорили в Москве, - это еще более затратная и еще менее эффективная технология. Ее используют, когда надо сделать чистое небо над Москвой в момент проведения там военных парадов и демонстраций. Но одно дело осадить дожди в ближнем Подмосковье, и другое – над половиной Сибири. Здесь бы для борьбы с огнем могли помочь специально обученные пожарники-десантники. Но их в России очень мало, да и использовать их надо было на гораздо более ранней стадии. Теперь же это представляется слишком рискованным. Остается уповать только на Бога, т. е. на то, что обильные дожди рано или поздно над Сибирью пройдут и пожары потушат.
Леса горят везде. Но в тех же Канаде и США, где леса, между прочим, находятся в частной собственности, но сохраняется жесткий государственный контроль над нормами противопожарной безопасности, ущерб от пожаров оказывается на порядок меньше, чем в России, и тушат их гораздо быстрее, не давая охватить территории, сравнимые с территориями некоторых европейских стран. Но в Северной Америке, в отличие от России, демократическая форма правления.
Борис Соколов, профессор, Москва
