Божественный гротеск
Завтра исполняется ровно 80 лет со дня премьеры первой в мире анимационной киноленты, снятой в полном цвете. «Белоснежка и семь гномов» Уолта Диснея была показана 21 декабря 1937 в кинотеатре Carthay Circle. Фильм получил множество наград, включая «Оскар». Кстати, один из аниматоров «Белоснежки», Владимир (Билл) Тытла — украинец по происхождению.
Есть определенная несправедливость в том, что касается анимации. Ибо, если судить по старшинству, то движущееся изображение суцществовало благодаря ей задолго до братьев Люмьер. Прообраз кинематографа, «волшебный фонарь» (лат. Laterna magica), чрезвычайно популярный в Европе еще в XVII в., показывал именно анимацию. Более того, любой умелый рисовальщик мог создать собственный «мультфильм», имея под руками карандаш или кусок угля и скрепленную с одного края пачку бумаги.
Другое дело, что за «мультиками» долгое время оставалась слава нехитрого развлечения, неспособного конкурировать с фотографической точностью большого кино. Дисней, собственно, устроил мировоззренческий переворот — заставил киноакадемиков, прокатчиков и вообще всю экранную индустрию считаться с анимацией.
Ведь, по большому счету, своими выразительными возможностями анимация превосходит кино с живыми исполнителями. Как сказал мне в свое время выдающийся украинский анимационный режиссер Евгений Сивоконь: «Анимация — это преувеличение, гротеск. Здесь можно за 8—10 минут рассказать то, на что в игровой ленте с актерами уйдет полтора часа. Маяковский говорил, что театр — не зеркало, а увеличительное стекло. Анимация — даже не увеличительное стекло, а электронный микроскоп. Для меня это искусство с предельной концентрацией образа и мысли».
И потому этот божественный гротеск будет существовать столько, сколько будут существовать зритель и экран.
