Бросок костей
Это не божественное вмешательство, а стоп-кадр. Точнее, визуальное воплощение символа веры, провозглашаемого в сей момент закадровым голосом:
«Человек, который говорит «лучше быть везучим, чем праведным», глубоко понимает суть жизни. Люди боятся принять тот факт, что жизнь во многом зависит от везения. Страшно подумать, сколько всего не зависит от нас. Во время матча случаются такие моменты, когда мяч задевает верх сетки, и в течение доли секунды он может упасть вперед или назад. Если немного повезет, он падает вперед, и ты победил… Не повезет — ты проиграл».
Это также остановка игры — идеальный контрапункт для рождения героя. И вот он со стороны кортов вступает в фильм Вуди Аллена (В. А.) «Матч Пойнт», или, истолковывая терминологически, в ситуацию, когда исход игры можно решить одним ударом.
В. А. стремительно оформляет протагониста: Крис (Джонатан Рис-Майерс) оставил теннис, вынужден подрабатывать инструктором, — малопочтенный удел для профессионала. Старомоден, немногословен, застенчив, рвется платить за всех, преклоняется перед успехом. Контракт с клубом, квартира по сходной цене, досуг с Достоевским, первые клиенты, среди них и Том Хьюитт (Мэтью Гоуд), также бывший завсегдатай кортов. Том вводит Криса в круг любителей оперы. Так театрально появляется следующая, впрочем, второстепенная фигура, — сестра Тома, будущая жена Криса, Хлоя (Эмили Мортимер). Наконец через Тома, оперу и Хлою в сюжет приходит Нола (Скарлетт Йоханссон).
Странность и новизна этой ленты для В. А. начинается с того, что он сводит/сталкивает в центре сюжета двух неудачников, провинциалов (характерный эпизод - в ресторане с заказом «жареной курицы» вместо икры — Крис все время не попадает в общий тон). Ирландец, уставший от тенниса, единственного доступного ему ремесла, влюбляется в несостоявшуюся актрису из Колорадо. Вера у них, судя по всему, одна — та, что постулирована в самом начале. Но боготворимый успех имеет разную цену, о чем чуть позже.
Средний план: окружение. Род Хьюиттов, их друзья. Верхушка делового мира. Поголовно сдержаны, в меру улыбчивы, очень ровное, если не сказать пресное, общество, тишь-гладь; разговоры подобны дурной повторяемости сериала - немного бизнеса, немного искусства. Даже групповая сцена за городом отсылает к импрессионистским пейзажам - непременному украшению богатых имений: масса света и все в белом, кроме, разумеется, Криса. Здесь не происходит и не должно происходить ничего экстраординарного. Даже явные признаки измены не настораживают Хлою, и, что показательно, когда случается нечто действительно ужасное — реакции не меняются ни на йоту, укладываясь в стандартную формулу сожаления. Этакие потомки Лопахина, почти обретшие лоск Раневской и Гаева, однако обделенные чувствительностью бывших хозяев Сада.
На первый взгляд, это — среда из более ранних работ В. А., его бесчисленных светских комедий. Есть, тем не менее, серьезное отличие.
Дуэт Нолы и Криса резко отделен от очерченного сценарием социального круга, причем по всем составляющим — в привычках, происхождении, реакциях, эмоциональности. Столь глубокое отчуждение в фильмах Аллена – редкость; словно его любимый средний класс внезапно утратил милую нервическую безалаберность, подвергшись немыслимому давлению и разогреву, сепарировался на две космически отдаленных фракции.
Иными словами, «Матч Пойнт» зеркален и гипертрофирован по отношению к тому, что привык делать режиссер. Даже местом действия является Лондон, антипод и Нью-Йорка, и Парижа — излюбленных мегаполисов, в декорациях которых состоялось большинство историй В. А. Линеарный сюжет поглотил прежние кокетливые коллизии, флирт испепелен желанием, а непременный джаз начисто вытеснила опера в подчеркнуто старых записях.
И все же, несмотря на эту странную симметрию, на эту череду преувеличений, признаки стиля сохранены. Город не перестал быть соглядатаем и одновременно укрытием. Улицы, перекрестки, дома и подъезды выказывают с головой или потворствуют преступлению, срабатывают как ловушки. «В ненужном месте, в ненужное время», — эта сторона удачи становится сквозным кошмаром для героев Рис-Майерса и Йоханссон. То же с оперой. Она, подобно джазу, не только ритмизирует действие или воссоздает эффект остраняющих брехтовских зонгов в том, что касается Криса (арии звучат в преддверии или во время очередной вспышки страстей), но еще и помогает конституировать драму.
В самом деле, зачем — при устоявшихся методах работы с материалом — апеллировать к радикально иному жанру? Ведь ту же историю можно было бы рассказать и в привычном духе манхэттенского анекдота. Действительно, до определенного момента и Нола, и Крис следуют за событиями, как и остальные персонажи, как и герои предыдущих картин В. А.; соответственно, сюжетные линии определяет сцепление случайностей. Только после водораздела — вести о беременности Нолы (кстати, еще одна случайность) — ситуация заостряется предельно. Потому что Крис возобновляет игру. Рис-Майерс великолепно работает именно в эти краеугольные минуты: принимая колоссальную психофизическую нагрузку, он держит линию неразличения, слияния с социальным и семейным фоном, чтобы в развязке дать своему герою взорваться, вырваться буквально с кровью — ради того, чтобы туда же и возвратиться.
Крис движется путем, предначертанным его поклонением удаче, другое имя которой — Фатум, Рок, довлеющий над сюжетами (оперных) трагедий. Цепочка событий последний трети «Матч Пойнта» открыто указывает на еще один, литературный первоисточник — однако в убийстве старухи, а потом и девушки, последующем появлении проницательного следователя и хрестоматийном сновидении, недостает того, кто мог бы быть Раскольниковым. Коему, кстати, удача поначалу тоже благоволила.
Ибо все в «Матч Пойнте» руководствуются человеческим, слишком человеческим. Все, кроме Криса. Который — единственный — начинает поступать как персонаж заемного, тщательно воссозданного в жизни — и ценой чужой жизни — сюжета. Персонаж, решившийся стать автором. Даже в изобличающем сне, куда являются жертвы, Крис управляет ситуацией, непринужденно оправдываясь (ведь, цитируя Достоевского, «казуистика его выточилась, как бритва») цитатой из Софокла.
Следовательно, не будет ни покаяния, ни провала. И последнюю улику истолкуют в пользу убийцы.
И все же, «Матч Пойнт» — типичнейший, совершенный фильм В. А. Картина предельного авторского напряжения.
Доселе продуманная случайность выступала всего только вспомогательным средством для быстрейшей сборки фабулы, а ныне заняла вакансию Провидения, и бросок костей заменил чудо. Посредников не осталось, и вещи ранее сокрытые, а то и табуированные — попранные заповеди, смертные грехи и сама смерть, — были явлены в этих затененных, прохладных и неуловимо опасных кадрах.
Когда-то В. А. беспокоился и хлопотал за всех. Теперь же предоставил разбираться каждому поодиночке, передоверил даже авторство, и этот жест полон сострадания. Надежд почти не осталось, но заезженный диск все звучит одним и тем же меланхолическим фрагментом. Тайные слезы. Играть — так играть. Каждому по его вере.
***
Матч Пойнт / Match Point (2005, Великобритания-США, 124`), режиссура, сценарий: Вуди Аллен, оператор: Реми Адефаразин, в ролях: Джонатан Рис-Майерс, Скарлетт Йоханссон, Эмили Мортимер, производство: BBC Films.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»
