Лирика меча и отваги

Степан Процюк

09 июня, 12:57

1

Олег Кандыба (его настоящая фамилия) - целостная и мощная личность, еще не оцененная и не осмысленная во всей полноте разностороннего таланта и сознательного жизненного выбора. Сын самого модного для своего времени поэта Александра Олеся, он не разделял литературных взглядов отца, одновременно относясь к ним с должным уважением. Хотя сын был в значительной степени противоположностью отцу - волевой, сдержанный, часто аскетичный - против надрывного гедонизма своего отца.

Культ древних героев, детей Ромула и Рема, варяжские походы или сила варваров - все соответствовало маскулинному поэтическому идеалу, попытке создания нового украинского человека. Этот человек-воин должен забыть о народнической идиллии тихого крестьянского счастья или мечтательных индивидуалистических культах раннего модернизма.

«Проста чесното юної землі», к которой обращается поэт, призвана придать ему и соратникам ритуальную силу, символическую кровь и память, освященную историей и воинственными предками (гречкосеи не в счет).

Вік героїв величний надходить,

І щоночі на небі мечі.

Суровый неоромантизм поэзии Олега Ольжича - говоря иными словами, героическая военная лирика, без сентиментальной сверхчувственности недавней украинской поэтической эпохи, без разбухших метафорических гирлянд для филистера, который иногда почитывает стихи, - был новым и необычным для национальной поэтической традиции. Мало кто, кроме Олега Ольжича, с такой несокрушимой верой, которая не расходилась с образом жизни поэта, программировал окончательный выбор пути воина духа и меча, который всегда в тех условиях завершался смертью:

О, ця днина, як п’яне вино!
О, ця смерть, як холодна блакить!
Як велично, що нам не дано
До тридцятого року дожить!

В целом феноменальная жизнь и творчестве Олега Ольжича еще мало по-настоящему осмыслены. Когда ему с матерью уже удалось переехать из советской Украины в Чехию, то начинается период его серьезного как самообразования, так и слушания различных официальных курсов. Становится студентом Карлова университета в Праге. Несмотря на свои воинско-маскулинные черты, поэзия Ольжича была еще и интеллектуальной лирикой.

Также привлекает археология, но не более чем средство к существованию. Олег Кандыба, еще очень молодой, становится известным в узких кругах ученых-археологов.

 С 1929 года находился в ОУН. Выполнял самые разнообразное задачи провода. Позже, после трагического последствиями для украинской освободительной борьбы раскола, принадлежит к мельниковской ветви организации. Вел активную борьбу за образование Карпатской Украины, которая была потоплена в крови. Отсидел в тюрьме. И дальше не боялся ни тюрем, ни тяжелых условий, ни опасностей, даже самых больших... Незадолго перед гибелью женился на Екатерине Билецкой, дочери ученого-литературоведа Леонида Билецкого.

Героическая и страшная смерть Олега Ольжича, как и Елены Телиги, жутчайшим образом подтверждала правду полного одиночества Украины между битвой двух тоталитарных монстров, с пятиконечной звездой и свастикой. Олег Ольжич был замучен в фашистском концлагере в 1944 году. Но его сын Олег, которого отец так и не увидел, потому что умер еще до его рождения, позже был убежден, что к смерти отца приложило руку советское НКВД...

2

 9 июля в Лигайтоне, в США, в 1977 году открывали памятник Олегу Ольжичу. Людей было много. На открытие приехал из Парижа близкий друг Олега Ольжича времен Второй мировой войны, многолетний, до смерти редактор парижского издания «Українське слово» проводник мельниковской ОУН Олег Штуль-Жданович.

Нахлынули воспоминания. Образы Елены Телиги и Олега Ольжича он всегда нес с собой. Никто не знал, что они помогали ему в трудные минуты жизни. Никто не знал, что у него тоже были кратковременные моменты уныния.

Олег Штуль вспоминает об Ольжиче со дня его смерти до последней своей речи на открытии первого памятника своему умершему и живому в воспоминаниях соратнику:

 «С течением времени нашей безумной эпохи порой казалось, что Ольжич ошибался, выражая веру в будущее украинского человека. Но он сегодня выступает нам в образе Пророка, который видел, как «ростуть у присмерку нори брати суворі і великі». (Речь на открытии памятника Ольжичу, 1977 г.)

Через несколько месяцев Олег Штуль-Жданович умер. В мире тонких энергий он наконец встретился с Олегом Кандыбой-Ольжичем ...

Если верить названию романа Игоря Костецкого «Мертвых больше нет», то они вдвоем теперь незримо поддерживают Украину в ее тяжелом и болезненном государственном развитии. Ведь поэт Олег Ольжич отмечал: «Держава не твориться в будучині// держава будується нині».