Мученики
Тридцатые годы ХХ века упали на украинскую душу могильным камнем. Наверное, литература, как изящный метафизический цветок, быстрее всего почувствовала деструктивную демоничность красных.
Николай Зеров перестает читать лекции в Киевском университете. Умирает его десятилетний сын Костя. Николай Зеров пытается бежать в Москву, но рука НКВД (а может, и глаза его якобы друга Виктора Петрова, в которого влюбилась жена Николая София Зерова) настигает даже в диких кишлаках или аулах, не говоря уже о средоточии зла...
Николай Хвылевой отрекается от «хвылевизма», от своего знаменитого «Геть від Москви!», от своей наивной чекистской романтики. Наверное, после выстрела Хвылевого в свой висок короткая декада украинофилов-большевиков заканчивается навсегда.
Особенно это стало понятно в июле того же 1933-го, когда застрелился нарком Николай Скрипник. Он также верил, что нельзя выносить «сор» из партии, что дискуссии повредят большевикам. Он не любил Сталина, но верил в коммунистическое будущее мира. Но он верил и в украинизацию своей порабощенной Родины. Он верил в животворность и жизнестойкость родного языка, став по-своему большим украинизатором, нежели писатели, потому что имел больше возможностей. Но это не был плюрализм истин. Его две равноценные правды исключали друг друга.
...Тут я вспоминаю популярного, особенно прижизненно, Сергея Есенина, который писал в одном из своих стихотворений о колесовании романтики деятелей искусства красной эпохой: «Роковая на нём печать/ Розу белую с чёрною жабой я хотел на земле повенчать»...
Большевизм и украиноцентризм не мог бы объединить даже Воланд, образ которого, часто в наркотических видениях, творил отстраненный от публичной активности, но обласканный Сталиным Михаил Булгаков, который умер на собственной постели на руках третьей жены.
Николай Кулиш тоже был раздвоенным между красным и сине-желтым. Его «Мина Мазайло», «Патетическая соната» и другие пьесы, по-своему, немного искривленно, с мировоззренческой смесью, но с большим талантом приближали украинский ренессанс. Вместе с Лесем Курбасом и театром «Березиль» драматург расширял пределы сценической речи, создавая новый мировой театр с украинским языком и душой в голодной оккупированной УССР.
Но было невозможно «обвенчать» розу с жабой. Самые экзотические вивисекции получались разве что у островного доктора Моро из произведения Герберта Уэллса. Но не у писателей, которые оказались в жестоком тоталитарном образовании, по крайней мере при Сталине.
Николая Кулиша еще (с какой целью?) мучили почти два года в одиночной камере, словно проводя эксперименты, когда психика писателя не выдержит. Уверен, что к одиночной камере прилагались порции пыток. Когда он уже писал своей жене, что ему не нужен мостик с золотыми зубами, то уже все понимал безвозвратно...
Валерьян Пидмогильный, продолжатель (после Ивана Франко и его романов «Перехрестні стежки», «Для домашнього огнища» и т. д.) традиций глубокой психологической прозы, еще верил, что создаст роман «Осінь.1929» о коллективизации. Извините, читатель, но когда это все пишу, то глаза на мокром месте...
Валерьяна Пидмогильного, Николая Кулиша, Николая Зерова, Леся Курбаса, Павла Филиповича, семью Крушельницких и многих других расстреляли в начале ноября 1937 года в Сандармохе, принося кровавую жертву к двадцатилетию так называемой великой октябрьской социалистической революции...
В Сандармохе было расстреляно 1111 человек, из них 287 - известные и выдающиеся украинцы. Долго об этом преступлении практически не знал мир. Места расстрела обнаружил карельский историк Юрий Дмитриев, проживающий в России. Уже несколько лет российская Фемида преследует историка, инкриминируя ему нелепые обвинения... Пока мировое сообщество не в состоянии добиться безопасности для Дмитриева. Произошло, надеюсь, временное колебание чаши Весов в сторону зла.
Они были замучены, забыты и отброшены. Но сказано в великой книге «Отвергнутый строителем камень станет краеугольным». На их святой крови мучеников появилась новая украинская литература. Их одухотворенные и перерожденные лица проглядывают с Солнца и Луны, из-под травы и ночных звезд, по-своему спасая нашу фельетонную эпоху от полураспада...
