О фильме Войцеха Смажовского «Волынь»
Сегодня во Вроцлаве я сходил в кинотеатр на фильм Войцеха Смажовского «Волынь». Честно говоря, идти не хотелось, но пошел из любопытства, ведь эта лента может нравиться или нет, но она на долгие годы станет существенной темой в польско-украинском диалоге. Или во взаимной польско-украинской глухоте — если из нынешнего кризиса обе стороны не смогут найти разумный выход.
Так, еще перед фильмом я обратил внимание на специфическую публику, собравшуюся в наполовину заполненном зале — абсолютное большинство составляли старики, молодые лица можно было сосчитать на пальцах одной руки. Значит, молодежь не очень интересуется этой тематикой. И это единственная хорошая новость на сегодняшний день. Потому что сам фильм — тяжелый, черный, депрессивный, наполненный жестокостью и злобой.
Однако — несмотря ни на что — это художественный фильм, а не пропагандистская агитка. Некоторые вещи преувеличены и гиперболизированы, и — как это ни странно — самыми положительными героями фильма являются, пожалуй, немцы. Украинцы, советская армия, а изредка и поляки — изображены в черных тонах. Но это типично для Смажовского, натурализм и агрессия в фильмах которого могут иногда переплюнуть и фирменный киллерский стиль Тарантино. Чего стоит только фильм «Дорожная полиция», где полицейские изображены такими чудовищами, на фоне которых серийные убийцы выглядели бы кроткими детьми. И это говорится о польской дорожной полиции, которая преимущественно вежливая и некоррумпированная. Словом, если бы Смажовский снимал фильм о счастливом рождественском ужине в кругу семьи, то смертей было бы больше, чем людей за столом. Таков его авторский «почерк». И никто ему — как творцу — не может запретить видеть мир и выражаться таким образом.
Словом, фильм неприятный для просмотра всем, независимо от национальности — настолько крупным планом там показаны зверства, смерти, страдания невинных. И, пожалуй, никому, кроме поляков, и не интересен, ведь тематика и способ подачи такие «закрытые», что зритель в Чехии или Испании даже не поймет, кто есть кто и что происходит на экране. Впрочем, Волынская трагедия, или — как ее называют поляки — резня — таки имела место, и ничего удивительного в том, что эта незаживающая рана многих в Польше беспокоит и бередит до сих пор. Отсюда и эмоциональные преувеличения, впадения в крайности, нетщательное изложение исторического материала.
И несмотря на все это, не думаю, что в Украине фильм должен быть запрещен для просмотра. Возможно, даже наоборот — во взаимных обвинениях стоит достичь дна, выпустить пар, и медленно начать строить будущее без оглядки на исторические травмы, которых у обоих наших народов предостаточно.
