Поверхность
«Есть замечательные поверхностные фильмы. Есть более глубокие, и они редки. Про поверхность у меня тоже был фильм «Увлечения». Про ипподром, про красивых лошадей, про красивых девушек, про красивые скачки, про красивые увлечения. Когда у меня спрашивали, что это за фильм, я отвечала: «Это фильм салонный». То есть поверхностный. Про поверхность. Такое тоже бывает красиво (со смехом). Очень глубокий фильм про поверхность — тоже можно так сказать. Понимаете, если сказать «глубокий» — то разговор продолжается. А сказала «про поверхность» — и всё, хватит, отстаньте.
Глубоких фильмов — раз, два и обчелся. А поверхностных — много. Поверхность всем сразу видна, она прилична. Глубокие фильмы обычно таят в себе неприличие, непристойность, нечто пугающее. Любая изнанка, тем более изнанка человеческая — пугает. А поверхность прилизана, окультурена, обработана. Она легко воспринимается и делается. Она бывает эстетически прекрасной, даже мудрой. Потому что поверхность — это и есть жизнь как таковая. Люди не любят думать про смерть. Начнешь думать — не остановишься. Или остановишься — но будет не по себе.
Иногда смотришь на людей на улице и думаешь: «они живут как бессмертные». А как же еще им жить? Это как в известной притче — человек висит над пропастью на травинке, но при этом с наслаждением жует ягоду с соседней травинки. Вот это и есть жизнь. А как только он эту ягоду есть перестанет, то увидит бездну. Почувствует, что травинка кончается. Потому люди так и живут. Человек ведь знает, что умрет в любом случае — как бы ему хорошо ни было сегодня. И эта глубина печальна и ужасна, человек старается не думать о ней. Поэтому очень много поверхностного искусства. И это правильно. Это живая трепещущая поверхность всего.
Вообще так и надо жить. Надо жить поверхностью. Это замечательно, конечно — снять один такой фильм, сделать произведение, которое уведет тебя в глубину. А потом нужно посмотреть на солнышко и жить опять так, словно ты бессмертен».
Большое эксклюзивное интервью с Кирой Муратовой читайте в нашей газете на следующей неделе.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День» Одесса—Киев
