Процессии Андерсона
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»
«О, счастливчик!» Линдсея Андерсона - одно из важнейших произведений послевоенного британского кинематографа. Чтобы более полно понять эту картину, следует сначала посмотреть на некоторые предшествовавшие работы Андерсона.
Переломным фильмом для этого режиссера стал сорокаминутный "Белый автобус" (1967 г.) С молодой героиней этой бессюжетной новеллы не происходит ничего экстраординарного. Прибыв из Лондона в некий индустриальный город, она странствует по нему. Повествование создается благодаря равновесию между документализмом и изощренной постановочной фантазией. Меняются цвета реальности, прозаические события типа учений пожарной команды, посещения библиотеки или музея превращаются в сюрреалистические шоу. Однако "Белый автобус" важен не только как преддверие знаменитой сатирической трилогии Андерсона, состоящей из «Если…», «О, счастливчик!» и «Госпиталя Британия»» (1982). Когда героиня в начале картины выходит на вокзал, она встречает группу причудливо одетых людей, сопровождающих странную помесь катафалка с кальяном. Знаменательный эпизод, ведь в нем четко определен мотив, пронизывающий позднейшее творчество Андерсона - процессия.
Процессия означает социум, и шире - среду, судьбу. "Если...", рожденный под отзвуки беспорядков 1968 года (Ольстер, Варшава, Белград, Париж) почти целиком построен на процессиях и ритуалах престижнейшего колледжа. В финале романтик Мик Тревис, блестяще воплощенный молодым Малкольмом Макдауэлом, берет в руки автомат. Афиша к "Если...", изображавшая Тревиса с автоматом с одной стороны и классного надзирателя с хлыстом - с другой, вопрошала: "По какую сторону вы?" Подвох в том, что никакого противостояния нет. Процессия - не барьер. С ней можно или слиться, или наблюдать за ней; расстрелянная, она перестраивается, новые участники вырастают словно из-под земли, и шествие продолжается, отливаясь в структуры демонстраций, революций, учреждений, заводов, больниц.
Люди в фильмах Андерсона работают, поют, танцуют, играют в регби. Человек Андерсона, за редкими исключениями - человек действующий. Другое дело, достижима ли цель, есть ли она вообще. Именно таким действием одержим главный герой «Счастливчика». Его вновь зовут Мик Тревис, вновь его играет Малкольм Макдауэл. Отстрелявшись с крыши колледжа, он ступает на путь конформизма. Жаждет успеха, карабкается к вершинам.
Фильм близок к традиции английской сатирической авантюры. Герой пускается во все тяжкие, у сюжета внешне - никакой цельности, лишь вереница циклически завершенных эпизодов, причем каждый последующий полностью отменяет предыдущий. Здесь приходит на помощь вдохновитель всех кинореформаторов Бертольд Брехт, ценителем системы которого Андерсон явно был: намек есть еще в "Белом автобусе", где на несколько секунд появляется совсем юный Энтони Хопкинс в какой-то брехтовской постановке. "О, счастливчик!" сделан по методе "эпического театра" Брехта. Отсюда многоэпизодность, с обязательной законченностью каждого фрагмента. У музыки - та же функция, что и у зонгов неизменного композитора Брехта - Курта Вайля - в "Трехгрошовой опере". Роль Вайля выполняет клавишник знаменитых Animals Алан Прайс - его энергичные, бьющие наотмашь ритм-н-блюзы очень емко и едко комментируют события. Такое же комментирование идет через фонограммы радиопередач. Применяется пресловутый монтаж аттракционов, самый шокирующий из них - человек с телом свиньи в экспериментальном медицинском центре. Этот момент, кстати, интересен с точки зрения юмора и отношения к человеческому телу у Андерсона. Само по себе такое создание - хмурая шутка в духе полотен Босха, но оно привязано намертво к койке, оно рвется в судорогах, и эти конвульсивные движения делают зрелище истинно ужасным. Тема заводов достигает апогея в чудовищной военной базе; уже нельзя понять, что здесь производят, главный продукт - сверхсекретный порядок, ради которого проводят совершенно бессмысленный, жестокий допрос попавшегося кролика-Тревиса. Отсыл к "1984" Оруэлла несомненен. Но процессия имеет свойство перестраиваться, и база взлетает на воздух по подобающе таинственным причинам.
Основа брехтовской системы для актера - отчуждение, комментирование; исполнитель должен держать некоторую дистанцию по отношению к герою, как бы свидетельствуя о нем. Действительно, с незадачливым Тревисом все словно играют: и любимые женщины, и палачи на военной базе, и боссы в фирмах, и даже прокурор. Более того, одни и те же исполнители появляются по нескольку раз в самых разных эпизодах, в разных, хотя узнаваемых обличьях, вплоть до того, что у садиста-военного и пастора одна физиономия. Вокруг искателя счастья создается дурная повторяемость лиц, за пределы этого в высшей степени порочного круга он не может вырваться даже в тюрьме, он никуда не движется по-настоящему. До крови серьезными кажутся пролог - жестокая экзекуция проштрафившегося пеона на кофейной плантации - и финальная пощечина, которую получает Тревис, кажется, добравшийся до желанной вершины. Казнь и плантация намеренно стилизованы под документальную хронику. Современным пеонам рук уже никто не рубит - их просто принимают в процессию, где "виновен!" звучит как пароль-искупление.
Пощечина в конце - атомный взрыв иронии, ибо дает ее... кинорежиссер, исполняемый самим Линдсеем Андерсоном (!), выдавливая из Тревиса требуемую улыбку, после чего уже начинается чисто кинематографический карнавал. Танцуют все - все, с кем Счастливчика сводила судьба, и сам он пляшет в золотом костюмчике, сверкающий кинопризрак самого себя. Круг замкнулся. Все события были не более и не менее, чем событиями фильма, и героя наконец-то взяли в этот фильм, и возможно, в следующем кадре - после титра "конец" - ему прикажут украсть пригоршню кофе на плантации.
***
О, счастливчик! / O Lucky Man! (1973, Великобритания, 178'), режиссура: Линдсей Андерсон, сценарий: Дэвид Шервин по идее Малкольм Макдауэлла, оператор: Мирослав Ондржичек, в ролях: Малкольм Макдауэлл, Ральф Ричардсон, Рейчел Робертс, Артур Лоу, Хелен Миррен; производство: Memorial Enterprises, Sam; Warner Bros. (прокат).
