Соседка
В первой из “Трех историй” нам предъявляют труп уже постфактум, как доказательство совершённого. Или как следствие неудачной шутки.
Труп, завернутый в полиэтилен, помещенный в узкий и высокий шкаф, тянет на тележке Тихомиров, герой Сергея Маковецкого. Везет в котельную, к приятелю Гене (Леонид Кушнир), чтобы тот сжег тело.
В котельной №6 кочегар Гена следит за давлением, подбрасывает уголь в топку. И пишет на печатной машинке стихи, ощутимо патологические:
“Боль выгрызла окна глаз
Там, в космической глубине подвала
Плакал ребенок звездами слез
Собака раздавленная подвывала”.
В душевой у него живет гей по имени Вениамин Андреевич, или просто Венечка, задолжавший кочегару деньги. Долг Венечка отрабатывает, развлекая хозяина исполнением классических арий и предоставляя услуги клиентам, с которыми его сводит Гена. Два посетителя начинают заигрывать с гостем, предлагая ему соитие сначала за деньги, а потом и даром, по любви. Столкнувшись с неадекватностью Тихомирова, обиженно уединяются с Венечкой. Пылает топка, светит солнце, Гена рифмует, обнаженный тенор выводит “Тайные слезы” Доницетти; работа, поэзия, пение, флирт, секс, торговля в ее наиприбыльнейшем варианте, то есть торговля телом: физики и физиологии так много, что эта витальная перенасыщенность никоим образом не предполагает смерти, тем паче насильственной.
Герой Маковецкого упоминает о двух женщинах: Клавдии, жене - так и говорит с гоголевской опаской: “Клавдия, жена”, - и безымянной, но излишне активной соседке. Также есть два шкафа: один стоит под стеной котельной, то и дело зловеще открывается, отблескивая зеркалом на весь подвал, другой, на тележке, с довольно элегантными дверцами, до поры надежно закрыт.
Тем временем к списку грехов добавляется обсуждение разных способов убийства всепроникающей сожительницы: топором по голове (“а ты возьми топор и хрясни ее топором по голове! Или хочешь – я приду и хрясну!” – восклицает вдохновенный Гена), железной трубой опять-таки по голове, перерезать горло. Ведь соседка – зло. Считает коммунальную квартиру своей. Приходит прямо на роботу Тихомирова жаловаться его начальству. Претендует на его мыло. Комичным все это выглядит вплоть до признания, аккуратно напечатанного гостем в лучших традициях адской бюрократии на протокольной машинке посреди белого листа: “я убил свою соседку”. Последняя почти сразу (пропущен даже момент открытия дверок) являет себя этаким сюрпризом, “скелетом в шкафу”; дурной анекдот становится императивом истории, как позднее во “Второстепенных людях”. Литературный блуд стихов и разговоров уступает место настоящему – кинематографическому – приключению.
Убиенная, молодая привлекательная женщина, лежит навзничь, обнаженной. На горле – глубокий и широкий разрез, кровь натекла в яремную впадину, образовав миниатюрное озерко, в котором отражается свет, струящийся в окна подвала. На дворе, наверху, прекрасный весенний день, еще и церковный праздник (!). Рука одного из друзей несколько раз кряду то раскрывает тело, то вновь накрывает полиэтиленом; теперь все рифмы и рефрены подчинены неожиданному и неоспоримому смыслу. Выпав из разговора в реальность котельной, соседка уникальна в этом подземелье, поскольку не включена ни в одну прогрессию, никому и ничему не симметрична; она чужая и мертвая в тесном – порочном - кругу более чем живых сообщников, приятелей, любовников. Ее появление вопиюще, абсолютно непристойно.
Именно такого страшного бесстыдства и недоставало карикатурному однополому inferno, чтобы стать настоящим.
«Три истории» - новелла “Котельная №6” (1997, Украина-Россия, 110`), режиссура: Кира Муратова, сценарий: Игорь Божко (“Котельная №6”), Рената Литвинова (новелла “Офелия”), Вера Сторожева (новелла “Девушка и смерть”), оператор: Геннадий Карюк; актеры: Олег Табаков, Сергей Маковецкий, Рената Литвинова, Лиля Мурлыкина; производство: продюсерская фирма Игоря Толстунова, НТВ-Профит, Министерство культуры Украины, Одесская киностудия художественных фильмов.
