Удобное меню
Чтобы найти иголку, надо, как минимум, располагать стогом сена, прагматично думала, намечая программу дня, а по сути, — сюжет для очередного послевкусия. Помаявшись с час, поняла — сегодня мой стог сена, если и существовал реально, куда-то уплыл за горизонт, решив, видимо, нарушая стереотипы, самому поискать свою иголку. Что ж, тогда угрем, змеей, черепахой, нет, тормознула сама себя, стоит более реально привязаться к местности, ну скажем, ужом, ежом, кошкой (чуть не сказала — и кротом, вспомнив дачные издевательства над газоном этого потрошителя по призванию) буду пробираться к свету нужной темы. Бывают и у фантазии выходные, и тормоши ее не тормоши, не откликается. Надоело, видимо, быть карманной: чуть что — чего изволите? Характер начала показывать — цену набивать: будто решила, что избаловала больно. Вот и закрылась — сегодня руками не трогать. Тут еще в памяти всплыли слова одного известного фармацевта, который делился впечатлениями от общения с разными людьми, вида улицы, и отметил проблему грустных глаз и печальных слов во всех слоях украинского общества. Мне не понравилось, и подумала — лучше этого не знать, и так зная все не понаслышке. Еще лучше телевизор не включать и с людьми, которые в мае жаждут декабря и наоборот, не общаться. Правда, при такой нервной избирательности да ограничениях можно себя заточить на неком молчаливом острове, значительно превысив долю необходимой каждому порции одиночества. Стоит, может, потормошить НЗ, там законсервировано, заспиртовано, засахарено и замариновано достаточно разных осколков впечатлений, до поры невостребованных. Может, разбавить неразбериху этим безалкогольным коктейлем, который всегда более многообещающий, чем основное блюдо, не забывая, что у иллюзии есть коварная привычка — завлечь, а потом их и бросить. Как-то, любуясь элегантностью яркой жизни, восхищалась вечерним флером освещения, романтичностью исторического центра, а утром увидела — еще один особнячок исчез, а рядом снова что-то копают, стремясь уплотнить и без того перенаселенный старинный центр. Деньги-то сначала создаются взглядом — посмотрел и мысленно стер старый уютный дом с его историей. Стер — и возвел свой рай, а вечером его осветил дивной подсветкой, нам в утешение. А что вы хотели...
К тому же как путают карты уличные сюжеты — только подумаешь, что засекла неожиданную необмаркетинговую правду, как некая стилизованная тактика, даже не маскируясь, посмеется над тобой: небось, считала себя зорким оком, да как бы не так! На эти мысли натолкнул один малозаметный эпизод: стоя на переходе, ожидая зеленый, наблюдала, как живет роскошный отель возле Михайловской площади. Вернее, его главный вход. Вышли два мощных лощеных молодца, показалось, что они даже скрипели от чистоты белоснежных сорочек и отутюженности дивного кроя костюмов. Только мелькнуло — вот он респект, как драматургия действа сделала зигзаг, и напомаженные здоровяки застыли у раскрытой двери нехилого автомобиля, ожидая, как стало понятно, хозяев. Из отеля вышла тихая, серая, вовсе незаметная пара, юркнула в салон, а охранники — за ними, этими дорогими телами своих работодателей, и машина умчала. Так запутают, что и не заметишь, и зачем-то гадаешь — кто же из них кто. Правда, непонятно — мне-то зачем знать, но все же все мотаю на ус. Господи, что такое сказала, слава Богу, живу без усов, а многим женщинам они жутко портят жизнь, как и мужчинам, есть от чего печалиться. Впрочем, это не ложится в текст — пусть думают, что мы не догадываемся, что им тоже нужны иллюзии. И значительно в большем объеме, чем нам, кстати.
Один вечный мартопляс — теоретик учил меня, как по связке ключей распознать хозяина. «Чем ценнее она — от квартир, гаражей, дач, тем легкомысленней брелок. Зачем же нагнетать обстановку», — солидно обобщил, у него на все всегда свои выводы. «А у тебя какой брелок», — тут же его сканирую. «Ну, у меня, — забыв о своих только что услышанных уроках, хвастался он, — брелок антикварный, намного дороже моих ключей». «Ты вечная выверенная классика», — отвесила ему дружеский комплимент: фальшивая бедность — под аскетизм, а сомнительное богатство — под роскошь. И мы, давние приятели, посмеялись сами над собой, вспомнив давнюю общую журналистскую шутку, всегда вызывающую веселье у людей с вкусовыми совпадениями: «Вы меня понимаете? Вы же говорили, что у меня талант. Куда же вы?»
Если особо на кассу и славу не ставишь и не охотишься в угодьях, где много общих знакомых, то, случайно столкнувшись с каким-нибудь обобщенным нефтеналивным яблочком, поразишься невольно — как же они все похожи из Duty free, и захочется поскорей в убежище, за письменный стол, где можно позволить себе всякого рода завихрения, отклонения, милые капризы, разрешающие легко соединять всякие фрагменты, объединяя лоскутки из услышанного, подсмотренного. Можно получить результат, знаю из опыта, а можно и не получить — знаю из того же источника. Ну и что? Главное, каждый день нащупывать то, чему бы радостно сказала бы — да. У меня это утренняя чашечка кофе и зажженная свеча. Самое интересное, что сразу отпадает необходимость искать иголку и стог. Они сами находятся, не закусывая моей энергией. И сразу всплывают нужные выводы — факт востребованности не менее важен, чем его реализация. Главное, уверена, чтобы было кому отказывать. Правда, это не безлимитная программа, но всегда в моменте, который надо аранжировать, тратя колоссальный труд. И вдруг приходит простецкая легкость, и в огромном и сложном жизненном словаре ты находишь ответ: если жизнь холодна — согреюсь мыслями и не стану соблазняться и заедать осень сладким, а выберу умное и удобное меню, не наращивая вес.
Да и кто сказал, что осень окончательно завладела нами, — вот с открытой веранды того же дорогого отеля, за входом которого я невольно наблюдала, прилетели прямо в окно квартиры слова любимой и особо нежной песни: «Только я знаю, когда тебе холодно».Как же вовремя!
