«Я, Коля Мащенко!»
Четыре года назад ушел от нас кинорежиссер, писатель, многолетний гендиректор Национальной киностудии имени А. Довженко
Мащенко принадлежал к поколению шестидесятников, хотя и старше, скажем, Миколайчука или Драча. С собственной, личной историей находился в игровых, почти карнавальных отношениях.
Помню, накануне его 70-летия я пришел к нему (как секретарь правления Союза кинематографистов по "исторической памяти" - такой тогда была моя должность), чтобы посоветоваться о форме и содержании юбилейных мероприятий. Николай Павлович на мгновение застыл от неожиданности, а потом быстренько вынул традиционную "бутылочку" хорошего коньяка. "А ну-ка, дорогой, послушай... Вот я недавно ездил на родину, в Донбасс..."
И дальше пошел-побежал длинный, веселый по исполнению и печальный по содержанию рассказ о том, как пришла его крестная мать, двоюродные сестры и, услышав, что в Киеве собираются отмечать какую-то дурацкую цифру аж в семь десятков лет, решительно восстали против такой бухгалтерии. Потому что реалиям она никак не отвечала. Ведь были такие времена, что до сих пор никто разобраться не может. Во всяком случае крестная мать сообщила ценные сведения о том, по какому маршруту несли Колю-младенца, как регистрировали, а там написали что-то не то, потому что грамота была та еще...
Тщетно пытался я следить за логикой повествования. Главное, получалось, что Мащенко накинули много лет, а на самом деле ему чуть ли не в половину меньше. В конце концов, картинка в моем сознании - хорошо покачавшись туда-сюда (не без влияния коньячных миллилитров) - установилась, я чуть не закричал: "Верю! Истинно верю вам, дорогой мэтр!" И тут Николай Павлович, хитро улыбнувшись, сказал: "Вот, сынок, никакого юбилея не получается. В другой раз придешь - когда действительно что-то набежит».
Правда, потом Лариса Роднянская все-таки сагитировала устроить юбилей. И он состоялся - только в жанре капустника, веселого и беззаботного, как сам юбиляр. В целом с возрастом художник вел себя осторожно. Ну никак не мог поверить в то, что он - Коля Мащенко (так он почти неизменно представлялся всем, независимо от возраста), красавец, любимец женщин! - и уже восемьдесят, и уже, и уже... Не сдавался, хотя в последние три-четыре года болезни доставали все настойчивее. И таки достали...
Красивый был человек. Талантливый, добрый, беспощадно требовательный в работе и открыто-товарищеский вне ее, Николай Павлович остается в памяти. Навсегда!
