Аранжировка второго дыхания
Стою в злобной очереди. Нет, вовсе не за чем-то этаким — какой нынче может быть дефицит?! Кроме, пожалуй, денег, но за ними уже всем велели не занимать. Маюсь в нудной толпе как раз чтобы отдать свои деньги. Теперь появился ежемесячный новый раздражающий ритуал — выстаивание перед кассой с многочисленными коммунальными квитанциями.
— Жду, как дура, у моря погоды. Ты там прикрой меня, опаздываю точно, — слышу чей-то сигнал по мобилке.
— Это ваши проблемы, — голос со стороны кассира, кстати, далеко не нейтральный, как положено. — Вы общую сумму не написали, считать не обязана. Потом же будете жаловаться, что не те цифры указала, нажилась мимоходом. Сами отвечайте за свои долги.
— Потерпи — тошнить скоро перестанет. Не надо делать. Поверь мне — это не вечно, — советует кому-то женщина рядом. — Не повторяй моих ошибок. Возможно, этот, совершенно человеческий, совет спас чью-то жизнь. Выходит, очередь даже помогла — нашлось время вовремя остановить, найти слова, уговорить. Невольно фиксирую и совсем мне не нужное, желая того или нет, реагирую на посторонние разговоры вокруг. Выходит что-то сродни пассивному курению в человеческом водовороте.
Очередь движется медленно, многие платят еще и за весь отдел или соседей, так что время стоит рассчитывать с запасом. Молчу, чтобы не ввязываться в разговоры. Знаю, скоро начнут переходить на личности. В этой случайной аудитории уже появились свои лидеры — они знают ничуть не больше остальных, но считают обязательным в сотый раз лягнуть тех, кто в очередях не стоит и не очень-то волнуется, что думает о них, вот, скажем, дядечка, присевший на единственный стул, — ноги устали. Правда, не язык: слышали, себе-то они зарплату уже прибавили, а у детей завтраки забрали. Кто такие «они», не объясняется — всем ясно: наше все — подкупольные и снова ресурсные. Кто б сомневался. Было бы их на нашей шее поменьше, ворчал все тот же голос, может, и жилось бы легче. Еще посмотрим, кто из этих тыловиков пойдет на фронт, все ж не трибуны блокировать да крушить памятники. Вместо того чтобы подсуетиться и продать их коллекционерам. Правда, не знаю, кому они понадобятся. Я бы им первым повестки отнес — уже разговаривал сам с собой дед. Все устали слушать одно и то же и дома, и на работе. Плохое начало дня — жалела себя, прямо с утра уже как бы со съехавшей панамкой. Главное, не по моей воле, все навязано какой-то тотальной нестыковкой. Ежедневно приходится продираться сквозь чащи. Причем понятно, что сейчас ворчать по такой бытовой чепухе недостойно. Ежедневная хроника подсказывает — этот ад у нас счастьем зовется. Ведь в столице все, вроде, спокойно, или почти все, или я чего-то не знаю.
Зайдя в свой подъезд, увидела дворника. Поняла — пришел наведать Сережу с первого этажа. Может, еще без повестки. Конечно, парень уже взрослый, но я помню юношу младшим школьником. Вот и поспел на свою войну. Он часто курил на лестничной площадке вместе с мамой — наследственность такая. Пробегая мимо, всегда тихо сердилась, сначала молча, потом делала замечания, просила курить в своей квартире, что логично. Парень всегда виновато улыбался, как бы извиняясь, а мама на меня крепко обиделась, даже напомнила вечное — кто не курит и не пьет... Дальше знаем. Сейчас бы сказала, понимая, что она очень волнуется, сын-то ведь единственный — кури, страшно. Уж лучше бы они мирно стояли на площадке, с опозданием еще раз вздохнула. Мини-срез нашей действительности таков: вершки и корешки четко дистанцированы, посередине мечется народ с его обычными проблемами, что одинаково заметно и в мирное время, и точно также — в сегодняшнее. В местах, где дела журчат живенько, этот самый народ не бывает и, к счастью, не знает, сколько стоят услуги в царской ветпарикмахерской, в косметологических кабинетах с новейшими технологиями, в молодильных евроклиниках. В ход идет все, даже методики Голливуда за последние сто лет, конечно, это так, для интереса, ведь сейчас звучат экзотично и наивно уловки двадцатых годов прошлого века: маска из мяса, катание по полу, диета из бараньих отбивных с ананасами. Пожалуй, последний рецепт очень даже чудненький. Говорят, такого количества баранины, как в середине двадцатых, Америка не еле никогда. Считалось, что нежирное мясо ускоряет пищеварение, а ананасы — прибавляют энергии. Верю на слово, и сразу.
Узнала про терапию с ног на голову, о лимонном детоксе, сенсорной депривации, кремах из плаценты, сюжетах от кайенского перца до скипидара. За плечами фабрики грез долгая история иногда чудаковатых методов лечения, модных диет и немыслимых физических упражнений. И все — ради защиты тела и карьеры от неминуемого увядания. Конечно, хотелось бы расспросить об этом дамочек неземных, не вылезающих из ящика, — как же они высвобождают цвет и текстуру свежей кожи (даже если это уже в раз пятый, и свежести и в помине нет), но есть деньги, заработанные в борьбе за наше благополучие. Правда, они не учитывают, избрав профессию более чем публичную, что все как на ладони. Иногда даже, не будучи балериной, когда-то все же посещала кружок, ловлю себя, столкнувшись с чьим-то подбодренным лицом, на нелогичных сравнениях: тут неточный батман, грязноватая диагональ, а это и вовсе вполноги. Бывает, так увлекусь, что основную мысль разговора потеряю, и в результате ясно — не ударило в яблочко. За такие деньжата грим должен быть незаметней, сейчас, кстати, самое модное — косить под естественность. Вот и думаю — чем женщина, тем более заметная, может компенсировать отсутствие вкуса? Конечно, скромностью. Казаться консервативной и даже скучной — меньшее зло. Лучше убрать, чем добавить. К тому же каждый просроченный продукт — токсичен, даже если у нас привычно считается: если не смертельно, значит, качественно.
Вот так, пересказав все, что услышала в очереди, неожиданно получила незапланированный релакс в каком-то случайном царстве бусинок. Причем в магазинах одежды почти никто ничего не покупает, вот и в моей мобилке одни заманчивые скидочные предложения. Да кто на них клюнет при таком раскладе? Тут же в дешевеньком магазинчике увидела столько вдохновленных девичьих лиц, естественных от молодости, к тому же не вторичной, что расслабилась мгновенно. Небогатые юные панночки, так сосредоточенно и воздушно порхая от одной полки к другой, выбирали себе бусы. Для самодельных ожерелий, а кто-то задумал своими руками смастерить оберег для любимого, или подвеску, серьги.
Девочки готовятся к весне, это, несомненно, к миру. Бусинку к бусинке — и вот оно, второе дыхание, как бонус. Достается даже тем, кто просто наблюдает за этим простеньким творчеством.
Как надоели деловые, они постоянно хотят вырвать у тебя, мужчины, вожжи из рук, сказал своему приятелю какой-то слегка уставший малый. Вот ради таких милых и ласковых стоит жилы рвать.
Женюсь, непременно женюсь, загорелся он.
Кто, кстати, сказал, что девочки выбирали там только бусы? Второе дыхание ведь готовить стоит загодя. До весны-то всего-ничего.
