Букет для каждого дня
В тот день возвращалась с рынка с обычным фрукто-молочно-овощным репертуаром в сумке, и по привычке — с маленьким букетиком. Оранжевая сочность календул, да дынная тыква, слегка выглянув из сумки, и усилила цвет букета, вот женщина, сидящая в троллейбусе рядом, засмотрелась и тихо спросила — почем цветочки, они такие милые. Услышав ответ, вздохнула — даже такой скромненький сейчас себе позволить не могу, а раньше всегда, кроме поздней осени и зимы, дома в вазе стояли цветы, да и на рабочем столе они улучшали настроение. Хотела как-то купить, очень хотела, но по пять-семь гривен за цветок, причем не экзот какой-нибудь, их вообще не люблю, а так за астру. Вот так и живу — без привычных цветов, и без многого другого. Что тут объяснять — печально, хоть кто-нибудь и возмутится — подумаешь, без цветов, нам бы такие заботы.
«Бойся задавленных чувств — они очень токсичны» — читали вместе две старшеклассницы какую-то брошюру. Они весело смеялись, склонив голову над текстом, крутились перед моими глазами и недоумевали — что это значит «задавленные чувства» и какой дурак (дура) их давит. Старческие разговоры, решили и захлопнули чужую мудрость в мягкой обложке и давай обсуждать мальчишку из класса, который даже цветочка никогда одной из них не подарил. Жадина — сделали свой вывод и успокоились, подсчитав свою наличность — на кофе с одним пирожным на двоих хватит. Не нужно печалиться вся жизнь, начали они шутить, а моя безцветочная соседка закончила известную строчку раньше них и по-своему — не нужно печалиться — вся жизнь позади. Что это за троллейбус такой попался с философски ориентированной публикой. Выйду-ка и пройдусь пешком по Пейзажной аллее, а то грустновато стало от этих сожалений.
Женщины сегодня стали намного сосредоточенней, активность в разговорах стала более адресной и прицельной, как бы каждая дала себе команду выжить и помочь вытянуть семью. Мои примеры явно не для глянцевых журналов, но в данном случае, в троллейбусе, совсем другая публика, а разговоры как раз те, которые касаются многих, кто не ворует или, может, не научился, не вписался в зарабатывание, кому, в конце концов, 50-плюс и уже имеет право (у нас в основном только теоретически, а в благополучных странах это считается лучшим возрастом) так называемый Best age. Планка желаний заметно поднялась у тех, кто вырастил детей, имея определенные деньги и хочет шагать по жизни не хромая, не оглядываясь и не спрашивая разрешения. Каждому понятно, что только экономическая свобода обеспечивает настоящую самодостаточность. О которой у нас, ровесники пo best параметрам только мечтают. А на этом фоне и проходит жизнь, к тому же под песнопения вечно невиновной власти. Но если по возможности не раздражаясь, уравновесив внутренние бури, посмотреть на ситуацию, то и у нас не только бедные вокруг, опять же приходится невольно все время, будто извиняясь, уточнять очевидное — воровская вольница и их потомство не в этом контексте. Успокоить сердце, конечно, можно тем, что у многих от денег, вернее, их количества тоже депрессия, но это примитивно. Лучше всего никому не завидовать, этому, смотря ежедневно телевизионные новости, можно даже научиться, ведь домашний тренинг — каждому обеспечен. Только на привычную полуправду люди лучшего возраста уже не ведутся. Системное, изощренное обворовывание своего населения всегда было у нас на высоте, но есть же предел. Кажется, и он перейден, так что — поставить крест на всех планах? Какой же это best, подумала, если незнакомка вздыхает по недоступным цветочкам. Так срочно, ищу вдохновение, даю себе команду и нахожу. В гречневом меде. Кстати, настоящий купить непросто. Гречневых полей стало намного меньше. Пчеловоды жалуются, что если повезет, то вывезя ульи далеко-далеко от дома, и найдя честное поле, изворачиваются, волнуются, мотаются туда-сюда, все время в голове одно — как там пчелы твои. Все спешат занять свою нишу. Недавно, подойдя к прилавку фермеров, у которых покупаю на киевском рынке молочную продукцию, и, увидев, свою любимую продавщицу, которая как-то особо звонко и озорно уточняет у каждого взвесит товар «Хай буде, хай буде?» с ударением на последний слог и жизнерадостным смехом. И вся очередь, а к ним всегда человек десять желающих, ей отвечают улыбкой, предвкушая покупку свежей и аппетитной продукции. В тот день к нам присоединился их односельчан. Он пчеловод и, предлагая свой гречневый мед, рассказывал подробно, где пчелки промышляли, как мед и когда должен засахариться, как не купить полуправду. На банках, с медом, заметила, надпись — сделано в Наливайке. Знаю, что так называется хутор, где живут фермеры. Рядом с этой надписью он продублировал адрес на английском и мне, почему-то, стало смешно. «Made — это уж слишком, что к вам забредают за медом иностранцы или так для форса», — уточнила. «Ели хотите, для самоуважения: продукция у меня отменная, не химичу и цена не нахальная. Недавно, купили мед литовцы, утверждая, что у них такого качества — намного дороже. К тому же, они с трудом нашли гречневый только у меня. Написал по-английски, конечно, для шутки, но покупать стали резвей. Индивидуальный подход».
Тут же вспомнила, что определить возраст самой гречневой крупы в маркете весьма сложно, даже пытаться не стоит. Дата фасовки всегда свежая, но год рождения и с лупой не найти. Внешне гречка может косить под молодую, но крупа достаточно быстро теряет свои полезные свойства, потому желательно ее съесть в год сбора нового урожая. Конечно, если повезет найти такую. Впаривание нетленок у нас весьма распространено, но одни фантазерки и меня, закаленную, удивили. В парке, где случайно замешкалась вот и не заметила двух бойких дамочек что-то предлагающих. Вынуждено вслушалась и обалдела — это мазь от геморроя, но она прекрасно работает под глазами, советовали они. И нечего усмехаться, налетели на меня, не знаете, а уже не верите. К счастью, какого-то мужчину заинтересовал их товар, видимо, по прямому назначению, они отстали от меня, бросив весь порыв на дяденьку.
Самая эротическая упряжка на сегодня — это деньги делать. Возбуждает и никогда не надоедает.
Не нужно печалиться...
