Дело Юрия Дмитриева: Акт 2-й
Российский историк и правозащитник Юрий Дмитриев вновь оказался в тюрьме. Петрозаводский городской суд арестовал его на два месяца, вплоть до 28 августа, по обвинению на этот раз по гораздо более тяжкой статье, чем изготовление детской порнографии. Ему теперь инкриминируют совершение насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетней – его приемной дочери Натальи, которой сейчас 12 лет. Обвинение сформулировано по ч. 4 ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста»).
Сама Наталья на заседании Верховного суда Карелии сказала что-то такое, чего хватило для отмены оправдательного приговора по первому делу о детской порнографии. Дмитриев признался, что на суде услышал от Натальи то, чего в их жизни никогда не было. Он считает, что девочку против него настраивает бабушка, с которой Наталья живет уже полтора года и которая ранее никакого участия в ее воспитании не принимала. По словам адвоката Дмитриева Виктора Ануфриева, все дело строится на объяснении, данном приемной дочерью правозащитника: «Из нее выдавили какую-то фразу, а так нет никаких доказательств, что он совершил то, в чем его пытаются обвинить. Объяснение не является доказательством по Уголовно-процессуальному кодексу… Из нее, можно сказать, выдавили эти слова. А больше у следствия ничего нет. Нет даже протокола допроса девочки. Не знаю, почему так торопятся. Дмитриеву даже обвинение еще не предъявили. Но обвинительное заключение у них есть. Оно дежурное — только для того, чтобы избрать меру пресечения».
Тут нам приходился касаться такой зыбкой материи как вопроса о том, насколько можно доверять показаниям несовершеннолетних в делах о сексуальных домогательствах и изнасилованиях. Опыт показывает, что здесь многое зависит от того, под влиянием кого из родственников или опекунов находится ребенок в момент следствия и суда. Не секрет, что дети легко внушаемы и могут послушно повторять то, что им говорят те взрослые, которые в данный момент пользуются у них авторитетом. Тут все в высшей степени субъективно, и исход дела зависит не столько от объективно установленных фактов, сколько от позиции следствия и судьи. В данном случае у заказчиков дела Дмитриева оказывается гораздо больше возможностей влиять на ход следствия и суда в плане благоприятного для себя исхода дела, т. е. вынесения Дмитриеву обвинительного приговора, в том числе, манипулируя показаниями ее несовершеннолетней приемной дочери. И срок заключения теперь грозит Дмитриеву значительно больший, чем по первому делу, – от 12 до 20 лет. Причем, как это хорошо знает бывший зэк Дмитриев, на зоне людей с такой статьей очень не любят, и шансы выжить у них невелики. Правозащитникам же становится значительно труднее заступаться за Дмитриева, поскольку, в отличие от первого дела, из-за закрытости процесса следствия и суда, они не знают, какие конкретные обвинения предъявляются Юрию Алексеевичу и на каких именно показаниях они основаны. Адвокат Ануфриев справедливо замечает: «Сейчас второй круг. Как говорится, первый раз трагедия, а второй — фарс». Но, к несчастью, для Дмитриева фарс может обернуться настоящей трагедией.
Те действия, которые последовали сразу за отменой приговора Дмитриеву по первому делу, не оставляет сомнений, что заказ на главу карельского «Мемориала» идет с самого верха. Вскоре после решения Верховного суда Карелии Дмитриева задержали 27 июня на посту ДПС за пределами Петрозаводска вблизи Олонца, когда он с подругой ехал на кладбище в Вилгу, чтобы навестить могилы знакомых, а после кладбища направлялся в Свирский монастырь. Историку и правозащитнику вменили в вину нарушение подписки о невыезде и взяли под стражу. И в тот же день на федеральном канале НТВ появился сюжет о задержании Дмитриева, в котором утверждалось, что Дмитриев из-под подписки о невыезде пытался бежать в Польшу и потому был арестован. Обвинение абсолютно абсурдное, хотя бы потому, что ни одному идиоту не придет в голову ехать из Петрозаводска в Польшу, через Олонец, да и путешествие на автомобиле на такое расстояние слишком долгое, Дмитриева бы наверняка хватились. Скорее речь могла идти о бегстве в Финляндию, но и для такого маршрута Олонец – не самое подходящее место. Из него до финской границы пришлось бы добираться кружным путем.
Но, вероятно, версия с бегством в Финляндию телевизионщиками даже не рассматривалась. Неудобно же обижать страну – хозяйку будущего российско-американского саммита. Да и отсутствие у Дмитриева загранпаспорта делает побег за границу очень сложным делом. НТВ, правда, утверждало, что загранпаспорт у Дмитриева был, однако в телеэфире момент его изъятия зафиксирован не был. Как известно, вплоть до отмены первого приговора Юрий Алексеевич находился под ограничением по первому приговору, и загранпаспорт был у него изъят. К тому же Дмитриев прекрасно знал, что за ним следят, что и подтвердил последующий арест. Он мог надеяться, что не заметят его отсутствие в течение нескольких часов, но не многодневную же поездку в Польшу! НТВ утверждало, что при Дмитриеве был чемодан с вещами для бегства, а свою собаку он заранее сдал в приют. Но женщина, с которой он ехал, утверждает, что в чемодане была чистая одежда, в которую историк должен был переодеться после работ на кладбище, для посещения монастыря. А собака оказалась не в приюте, а дома, и очень скучает по своему хозяину.
Федеральный телеканал такой сюжет и так быстро по команде карельских властей делать не будет. Тут нужна команда из Кремля, из администрации президента России. Следовательно, дело Дмитриева, по крайней мере, после первого, оправдательного приговора, стало контролироваться на самом высоком уровне. А это оставляет мало шансов на благоприятный для обвиняемого исход. Неудивительно, что после того, как первая часть плана по задержанию Дмитриева была успешно осуществлена (злосчастную поездку вполне могли спровоцировать), ему, уже в следственном изоляторе, было предъявлено обвинение в изнасиловании несовершеннолетней. Очевидно, в своей мести Дмитриеву ФСБ решила идти до конца. Остается надеяться только на мощную общественную кампанию в защиту Дмитриева. Но летом, в разгар сезона от пусков, такую кампанию организовать очень трудно, тем более, что она фактически повторная. Дай Бог Юрию Алексеевичу стойкости и удачи!
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
