Европа в складчину
Что точно, то точно — в этой группе можно не опасаться встретить особу, о которой подумаешь — наверняка, она с детства завтракала яйцами Фаберже. К счастью, в апрельском турэкономе, который выгодно заказывался еще в начале зимы, собралась только любопытная интеллигентная публика и изнеженных бездельников не наблюдалось. Выйдя из самолета, прыгаем в комфортабельный автобус, шутливо украшенный пятью звездами, и оказываемся за спиной мощных водителей, невероятно похожих друг на друга. Они тут же у нас получили прозвища Лелик и Болик и, считаясь с их молчаливостью, больше друг другу не мешали, но были благодарны польскому экипажу за четкость и надежность. Итак, зона будущего комфорта, что важно, не нарушилась какой-нибудь мелочевкой еще на старте, а за окном поражало какое-то феерическое мелькание стран — с легкостью миновали кусочек Италии, и вот уже французское побережье, потом испанские курорты, прелести Каталонии, и снова Франция через десять дней отдыха. Какая она все таки тесненькая эта Европа — по привычке отметила. Впечатления, которые появлялись в ежедневном зрелищном меню при пересказе, могут стать обыкновенным travel-хором, а вот схваченные детали у каждого свои. Признаюсь — коллекционирую нюансы. Среди них есть любимые, есть ценные, есть теплые и нежные, ностальгические и даже драматические, но все они важны. Почему-то вспомнила, что когда Бунина спросили, любит ли он свою жену, тот удивился и ответил — это все равно, что спросить, люблю ли я свою руку. Так вот, у меня с деталями все не тихо — родственно, а остро — импульсивно и, помня, что мало счастливых встреч, но много счастливых расставаний храню каждый подсмотренный нюанс, говорю спасибо, что мы заметили, хотела сказать друг друга, но это как-то странно звучит, одним словом, в моей коллекции им тусклая жизнь не угрожает, и безработица тоже. Потихоньку, упрятавшись за спины Болика и Лелика, кое-что из увиденного записывала в блокнот. Мимо пробегали ступенчатые террасы садов, статуи, ниши, своды и балкончики дивных фасадов, но я почему-то вспоминала старую оливу и даже приготовилась тут же в автобусе набросать свое впечатление, но фраза одной самоуверенной особы позади меня прервала план, но зато подарила такую же ее самоуверенную фразу — возраст это всего лишь вымысел скучных людей, и потому я никогда не беру в дорогу лекарства, иначе они, не дай Бог и понадобятся. Обернувшись, заметила, что ее серые аксессуары были вовсе не синонимичны серым будням и настроение создавали как в самые что ни есть бесшабашные выходные, каким и стало наше путешествие. Занятная дамочка, наверное из балетных, иначе откуда эта любимая фраза балерин — главное, не позволить себе мысль — я уже «у озера». Сколько страстей, однако!
Тут мы заговорили о еде, о том, чем собирается каждый угоститься из экзотики, и наш очаровательный гид Лена мгновенно же подбросила информацию, что в Турине родилось движение медленной еды и появилась сеть ресторанов со своей эмблемой — улитка в зеленом квадратике, а в меню — только местные экопродукты. Девиз — потихоньку, кажется, звучит как — пьяно, пьяно. В Италии вообще о еде могут говорить часами и вопрос «А что ты ел?» вовсе не риторический. Ответ будет выслушан и с вниманием и с комментариями. «А что ты пил? — не спрашивают — тут же отреагировала семейная парочка, которая веселыми своими селфи отметила все самые красивые местечка нашего маршрута. Мы как раз пересекали границу и уже были на территории Франции, а значит, Лена протягивала нам традиционно для этой турфирмы по стаканчику красненького. У нее, как у хорошей хозяйки, все было припасено заранее и без накруток, которые при желании, имеют везде одинаковый разбег и прыжок в карман потребителя: недорогое вино тогда становится дорогим, дорогое — немыслимо дорогим, а вино хорошее — неподъемным. Кстати, проезжая бесконечные виноградники, узнала правило этих мест — тот, кому принадлежит виноградник, тот и автор вина. Виноградники и плантации цветов чередовались и чередовались — их бескрайность объяснима — основной бизнес, а мы увидели особо изысканные сорта для будущих нобелевских лауреатов — их везут отсюда. Ухоженность пейзажа гипнотизировала, а вот в ресторанах иногда сказочники да фокусники больше обещали, а запоминалось что-то без претензий вовсе, скажем, привычные жаренные на гриле ребрышки в паре с овощами гриль. И случилось это вовсе в некозырном приготельном ресторане, и еще — моллюски, и то потому, что капля соуса упала на любимую юбку, но официант быстро принес две, пропитанные составом, салфетки, и со второго раза пятно исчезло полностью. Что-то скудноваты гастрономические впечатления, удивилась, может другие, более яркие, еще впереди, как, несомненно, встреча со старой оливой. Скорее всего в молодости она росла на этом же месте в приусадебной частной оливковой рощице, но постепенно то ли дом снесли, то ли еще что случилось, но старость дерево встречало уже в одиночестве в палисаднике у людной улице. Ее не срезали, а помиловали, думаю, за красоту, и обнесли чудненьким заборчиком, обрезали усохшие ветки, и все прохожие замирали, — как же красиво можно стареть, и как люди сумели своим вниманием подарить улице особый акцент, благодаря этому философскому живому памятнику. Мне же захотелось присесть подле мудрой оливы, показалось, что услышала ее приглашение-подходы, я еще могу подарить тень. Не скажу, что тут толпы туристов, освающих «тур молчания» или проводящие сеансы «смехойоги». Устроившись с оливой рядом, поняла, что труднее всего при такой самодельной медитации — ни о чем не думать. Это «ни о чем не думать» превратилось в какое-то неосознанное ощущение немотивированного счастья. От красот вокруг выработка гормона счастья, видимо, шла по ускоренной схеме и, подсев на него, мы глотали все зрелищные и пищевые легенды, забыв о здоровом питании и лишнем весе, никто не заморачивался — белки днем или вечером, помидоры вредны или полезны, раздельное питание — миф или реальность. Выбор был почти всегда случайным, на ходу, и любой бокал красного вина казался прекрасным, а хрустящий багет — шикарным перекусом, да и вода прямо из под крана необыкновенной. Голодные игры для похудения можно и дома себе организовать — не впервой, а там хотелось многое попробовать и не всегда удавалось ощутить восторг. Возить капустный лист серебряной вилкой по фарфоровой тарелке — это не о нас, а вот то, что в Ницце почти все пляжи бесплатные меня, по-настоящему восхитило. Эти мои апрельские тезисы можно продолжать и, может, еще что-то использую потом, но вот что не впервые замечу, вопреки всему домашнему вечному стону: наши тоненькие деньги, живущие как бы на вечном сквозняке, в режиме один к почти 30, все же емче европейской валюты. Скажем, за четыре евро и в Испании и во Франции можно купить только немного мороженого, а за 100—120 гривен смогу приготовить обед, а без денег и «безвиз» — мираж.
Самая ошеломляющая деталь путешествия — это снова оказаться дома. За окном шел дождь, но, открыв его, впустила вовнутрь волшебную мелодию, которую ежевечерне дарил уличный музыкант, играя у Владимирской горки, и теперь уже взрослое, зрелое ощущение красоты нового лета, ожидания новых нюансов и встреч не было не мотивированным.
Мой момент.
