Герои-панфиловцы: подновление легенды
Министр культуры России Владимир Мединский, имеющий степень доктора исторических наук (историки, знакомые с его докторской диссертацией, отказывают ей в малейшей научности, зато считают образцом исторической пропаганды), считает сохранение в неизменном виде мифа о подвиге 28 гвардейцев-панфиловцев жизненно важным для сохранения основ российской государственности. И вот он опубликовал очередную статью на эту тему в «Российской газете», где привел документы якобы доказывающую каноническую версию боя у разъезда Дубосеково, с 28 героями и 18 уничтоженными немецкими танками, как это было озвучено в публикациях Александра Кривицкого и других советских журналистов.
Что же за документы публикует Мединский? Это – документы из дела Даниила Кужебергенова и некоторых других панфиловцев из архива ФСБ, названное «О неправильном оформлении наградных материалов по 28 героям-панфиловцам». Даниил Кужебергенов был в первоначальном 28 списке героев-панфиловцев, но, когда выяснилось, что он в бою 16 ноября 1941 года не участвовал, а позднее на целых 7 часов попал в плен, его срочно заменили однофамильцем – Аскаром Кужебергеновым (а вот в поэме Николая Тихонова Даниил остался), хотя тот вообще был призван в армию не ранее января 1942 года и погиб в результате несчастного случая на Дальнем Востоке. Расследование дела начали 2 мая 1942 года, когда Даниил был арестован Особым отделом Западного фронта, и заканчивалось два года спустя, когда Особые отделы переименовали в «Смерш». На папке, которую держал в руках Мединский, была надпись: «Главное управление контрразведки «Смерш», 1-е прибалтийское направление». Надпись странная, поскольку существовал 1-й Прибалтийский фронт, но не направление, и в тех документах «Смерш», что мне попадались, 1-е Прибалтийское направление, и вообще направление, как структурное подразделение, я ни разу не встречал. В этом деле все опрошенные излагали историю боя у Дубосеково строго по газетным публикациям, держась сакральной цифры 28 героев и 18 уничтоженных из 50 наступавших немецких танков. Упоминалось и о будто бы отраженной героями атаки роты немецких автоматчиков (каковых рот у немцев вообще не было), после которой немцы будто бы потеряли 80 убитых и раненых или одних убитых только 70, как говорили те, кто точно повторял цифру из статьи Кривицкого.
Правда, Мединский сообразил, что 28 бойцов для роты будет маловато, поскольку 316-я дивизия готовилась к наступлению, и была пополнена до штатной численности. И, опираясь на показания, данные в 1942 году комиссаром 1075 стрелкового полка Ахмеджаном Латыповичем Мухамедьяровым о том, что «на второй взвод 4-й стрелковой роты был направлен первый удар противника» и что «все бойцы этого взвода, 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком т. Клочковым были убиты и задавлены танками», министр культуры выдвигает версию, что атаку автоматчиков, а потом 50 немецких танков отражал всего лишь один 2-й взвод 4-й роты из 28 бойцов во главе с политруком Василием Клочковым. Получается, что каждый из чудо-богатырей убил и ранил 3 немцев, и больше половины из них уничтожили по вражескому танку с помощью гранат, «коктейлей Молотова» и противотанковых ружей. И министр культуры также рисует фантастическую карту-схему, на которой две боевые группы из трех германской 2-й танковой дивизии атакуют три советские роты 1075-го полка. Мединский, может, в это и верит, но на самом деле все было с точностью до наоборот.
Канадский историк Александр Статиев изучил донесения и другие документы о знаменитом бое, как с советской, так и с немецкой стороны, относящиеся к ноябрю – декабрю 1941 года, и выяснил, что этот бой командование немецкой дивизии практически не заметило (AlexanderStatiev."La Gardemeurtmaisne se rend pas!": Once Again on the 28 Panfilov Heroes // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. — 2012. — № 4. — С. 769-798). Наоборот, 16 ноября, в первый день немецкого наступления, по сравнению с последующими днями, 2-я танковая дивизия действовала наиболее успешно, единственный раз перевыполнив по продвижению дневное задание, поскольку в последующие дни пришлось вести более тяжелые бои. Сказалось то, что 16 ноября советские войска, включая дивизию Панфилова, сами собирались перейти в наступление, и немецкое наступление оказалось для них полной неожиданностью. А две из трех боевых групп 2-й танковой дивизии атаковали не три роты, а весь 1075-й стрелковый полк, как и показано на нарисованной Статиевым карте-схеме. И за время боев 16-19 ноября весь этот полк претендовал, в своем донесении, на то, что уничтожил или подбил аж 4 немецких танка. По оценке штаба артиллерии Западного фронта, из противотанковых ружей 1075-й полк уничтожил 2 танка (остальные пришлись на артиллерию и танки). На 4-ю роту из этого числа в лучшем случае мог прийтись 1 танк. 18 танков и 1 танк – почувствуйте разницу! И Дубосеково, по оценке Статиева, атаковали 10-15 танков, а отнюдь не 50 танков, как гласит легенда. Да и соотношение потерь в людях было отнюдь не 80 к 28 в пользу панфиловцев, как можно было понять из публикаций советских журналистов, а прямо противоположным. Дивизия Панфилова за 16-19 ноября 1941 года, если брать ее численность к началу и концу сражения, потеряла не менее 10 тыс. человек убитых, раненых и пропавших без вести. 4-я танковая группа, в состав которой входила 2-я танковая дивизия, за 11-20 ноября потеряла 5168 человек (975 убитых, 539 пропавших без вести и 3654 раненых), т. е. вдвое меньше, чем противостоявшая одной только 2-й танковой дивизии советская 316-я стрелковая дивизия.
Зачем же Мединскому понадобилось сохранять легенду о 28 панфиловцев? Потому что она – часть официальной российской картины Великой Отечественной войны про умелую и героическую Красную Армию, якобы побеждавшую вермахт, не числом, а умением. А эта картина войны, в свою очередь, является одной из идеологических основ для нынешних попыток реставрации Советской империи, которая и была создана в результате войны.
