Игры переводов
В юности большинство из нас стремится получить какую-то особую профессию, которая требовала бы смелости, выносливости, необычных умений. Оттуда мечты о космонавтике, футболе, Голливуде, разведке или президентстве. Позже большинство из нас идет на компромисс с мечтой, разочаровывается в планах или сдается под давлением общества, выбирая в итоге «профессию как у людей». Главное, что нам забывают сказать - даже выбрав привычную профессию, расслабляться не стоит, ведь мир несколько раз за жизнь обязательно будет давать нам возможность стать профессионально важными.
В университете я готовлю переводчиков, и первое, что хочу им объяснить: ваша профессия требует смелости и порой героизма. Большинство не верит. Согласитесь, когда мы думаем о типичном переводчике, то представляем человека, который выбрал себе сферу спокойного интеллектуального сервиса, работает в тишине за компьютером или на интересных международных конференциях, не вникая чрезмерно в государственные дела. Правила так и говорят: хороший переводчик - невидимый переводчик. Именно поэтому я начинаю первую лекцию с рассказа об одном из самых известных переводчиков - зачинателей профессии - Уильяме Тиндейле. Сначала он перевел Библию на английский язык, а потом его сожгли. Как и десятки других переводчиков в Средневековье. Но зачем нам Средневековье, вот в конце 2019 года в Камеруне тоже убили переводчика Библии, а затем еще одного. Бенджамин Тем и Ангус Фунг умерли от рук исламских боевиков из-за того, что переводили Священное Писание на язык племени агхем. Среди жертв украинского расстрелянного Возрождения десятки переводчиков, в частности Василий Вражлывый, Николай Зеров, Евгений Плужник.
Иногда жертвой перевода становится не сам переводчик, а те, кто его потребляет. В теории перевода зафиксированы десятки примеров, когда неудачная фраза чуть не привела, или привела, к войне, досадному политическому поражению или, скажем, смерти пациента. Среди таких грехов часто цитируемым является перевод речи Никиты Хрущева в польском посольстве в 1956 году, который вызвал новый виток противостояния между СССР и Западом. Хрущев невежливо резюмировал, что история - на стороне СССР и страна еще дождется увидеть смерть западной буржуазии. Неприятная фраза, однако - никаких угроз. Переводчик же истолковал его иначе и сказал в целом - СССР обещает похоронить Запад. Могло дойти и до ядерного удара.
Украинцам не стоит уходить так глубоко в историю за примерами. Опасная подмена понятий в процессе перевода состоялась совсем недавно, в конце 2007 года. Во время политического кризиса Виктор Ющенко и Виктор Янукович сели за стол переговоров, и одно из принятых тогда решений касалось новой редакции перевода «Европейской хартии региональных языков или языков национальных меньшинств». Чтобы дать возможность части областей зафиксировать русский язык как региональный, официальный перевод Хартии изменили. Термин «миноритарный язык» приравняли к термину «язык меньшинств», хотя это совсем не одно и то же. К миноритарным языкам на территории Украины принадлежит, скажем, крымскотатарский. Он действительно нуждается в защите, ведь народ, которому этот язык родной, не имеет своего государства или конституции, которая бы его защищала. Совсем другое дело - русский язык, на котором говорят около 162 миллионов человек и которому точно не грозит исчезновение, даже если все в Украине его забудут. Казалось бы, просто небольшая редакция, а какие последствия - принятие антизакона о языке Кивалова-Колесниченко, языковой Майдан, сдача украинских интересов и подготовка аннексии Крыма и захват восточных областей, как раз тех, которые, опираясь на псевдоперевод европейской Хартии языков, закрепили за русским особый статус.
Небольшие редакции к переводу - вроде и ничего страшного. Я сама объясняю студентам, что достичь стопроцентного соответствия невозможно, такое буквальное толкование исказит смысл. Однако осознанное редактирование и подмена понятий - тревожный сигнал обществу. И свежий пример - перевод широко анонсированного интервью Зеленского британскому The Guardian. Написанный на уровне высочайшего класса мировой журналистики, текст изобилует изысканной иронией, логическими выводами и постепенно превращается в подробный психологический портрет случайного президента Украины. Во время чтения интервью на английском меня не покидало удивление - как они могут знать о нас все. И представьте мое удивление, когда все те ценные смысловые детали, которые так много говорят читателю и о Зеленском, и об Украине, и о наших международных перспективах, изъяты, вытерты, переписаны. И сделано это официально - Офисом Президента. Украинская пресса обратила на это внимание - смена акцентов, перестановка вопросов и желание показать героя интервью в выгодном свете. А король-то - голый.
(К примеру, чувствуете разницу между президент улыбнулся и президент захихикал, посмотрел в сторону или отвернулся? Или утопает в зеленых креслах и рассказывает о непрофессиональных друзьях, которых пригласил к управлению государством, нервничает из-за отсутствия приглашения в США - этого в переводе ОПУ нет вообще!)
Сегодня, когда многие знают английский язык и умеют сравнивать тексты, не стоит подменять переводы. Потому что в действительности умному гражданину и так известно все, что написано в The Guardian. Однако еще умному гражданину становится интересно, зачем его обманывают - это безобидное желание выглядеть лучше в глазах украинского общества или первые попытки цензуры?
