Химеры российской либеральной публицистики
или О доминирующих чертах ментальности интеллигенции РФ в ХХІ веке
Кажется, уже ничего из происходящего в Москве не должно нас удивлять. И действительно не удивляет, если речь идет о Кремле, Лубянке или телевидении. Но не перестаешь удивляться, мягко говоря, поразительной неосведомленности российских либеральных симпатиков Украины относительно предмета их симпатии. Исключения можно пересчитать по пальцам, и добрая половина из них — авторы «Дня». А вот другие постоянно демонстрируют смесь проницательных суждений (когда речь идет о «совковых» мировоззренческо-социальных группах на украинской территории), имперско-шовинистических предрассудков (когда говорится об украинской истории) и банального невежества (когда обсуждается украинская культура).
Итак, московская публицистка и писательница Юлия Латынина, передача «Код доступа», радиостанция «Эхо Москвы», 1 июля 2015 года. Первая часть передачи посвящена сюжетам, связанным со сбитым российским «Буком» над Донетчиной пассажирским малазийским «Боингом». Разворачивая эти сюжеты, Латынина делает такой исторический экскурс: «Дальше, собственно, если бы я писала доклад, я бы перешла к истории событий... Я бы начала издалека, что проблема, существующая сейчас ситуация в истории Украины и России была заложена большевиками, которые в поисках поддержки отдали Украине часть Российской империи, которые искусственно поддерживали украинский язык...
Должна сказать, что если бы не большевики, то к концу XX века Украина, ну, имела бы примерно то же самое, что Шотландия. То есть даже Шотландия может отделиться от Англии, но она по-прежнему говорит на английском. Даже Ирландия говорит на английском. В начале XX века украинский язык был бы в Украине, ну, примерно такой же, как сейчас бретонский во Франции. Это язык части необразованного населения.
Поэтому когда в 1991 году развалился Советский Союз, то образовалось искусственное государство не в плохом смысле этого слова, а в том, что если бы это государство было при большевиках нарезано другим образом, то мы понимаем, что оно распалось бы другим способом.
И началась проблема у этого государства украинизации, когда подчиненный и, в общем-то, пусть простят меня мои украинские друзья, не так культурно развитый язык как язык русский, должен был завоевывать свое место под солнцем, в том числе и за счет тех людей, которые всегда говорили на русском языке и считали, что это их родной язык и что это язык, на котором они официально могут общаться».
Очень трудно как-то это комментировать, не так ли? Но нужно...
Если коротко, то Латынина и целая плеяда российских либералов не замечают тот банальный факт, что корнем почти всех актуальных проблем украинско-российских отношений является российский империализм — как на государственном, так и на национально-ментальном уровнях, как в ХІХ, так и в ХХІ веках.
Не случайно российский поэт Евгений Евтушенко в свое время написал:
«Даже дворничиха Парашка
армянину кричит:
«Эй, армяшка!»
Даже драная шлюха визжит
на седого еврея:
«Жид!»
Даже вшивенький мужичишка
на поляка бурчит:
«Полячишка!»
...Бедняков,
доведенных до скотства,
научают и власть
и кабак
чувству собственного
превосходства:
«Я босяк,
ну а все же русак!»»
Вот они, доминирующие черты российской ментальности и ХІХ, и ХХІ веков.
Большевики, которые сначала всерьез не заговаривали даже об автономии, не только о независимости Украины, в конце концов вынуждены были забыть о разного рода «Донецко-Криворожских», «Одесских», «Таврических» и других «республиках» и смириться — внимание! — с проведенными вовсе не ими, а Центральной Радой и гетманом Скоропадским украинскими границами (ясное дело, с поправками в пользу России — скажем, относительно Крыма, Кубани, Таганрога и т.д.). Что же касается поддержки украинского языка в 1920-х, то это также был вынужденный шаг, без которого шансов удержаться у коммунистической власти на украинских территориях не было. При этом речь шла об органичных процессах, следствием которых, в частности, стало возникновение в начале 1930-х такого явления, которое в документах ОГПУ получило название «еврейская петлюровщина».
И причем здесь большевики, когда на выборах во Всероссийское Учредительное Собрание в 1917 году украинские партии получили массовую народную поддержку, а в Севастополе тогда же адмирал Михаил Остроградский поднял над 2-й эскадрой броненосцев желто-голубые флаги? А если заглянуть еще глубже в историю, то выяснится, что лейтенант Шмидт, руководитель восстания моряков в Севастополе в 1905 году, был участником украинского театрального кружка, так же, как и лидеры восстания на броненосце «Потемкин» Вакуленчук и Матюшенко. А основал этот кружок морской офицер, выдающийся инженер-конструктор Левко Мациевич, который не только в своем кругу и в семье разговаривал на украинском языке, но и был твердо убежден, что Украина скоро обретет государственную независимость.
И вообще — как кандидат филологических наук Латынина может говорить, как какой-нибудь Дима Табачник, что в начале ХХ века украинский «был языком части необразованного населения»? Не буду напоминать имена украинских писателей того времени, творивших на самом высоком уровне, напомню лишь, что украинский перевод Евангелий разошелся еще до 1917 года тиражом в сотни тысяч экземпляров, а после 1917-го — тоже в сотни тысяч...
Ну, а что касается «недостаточной культурной развитости» украинского языка, то Левко Боровиковский еще при жизни Пушкина напечатал переводы двух его стихотворений, а Евгений Гребинка — поэму «Полтава». И замечаний со стороны Пушкина не было, поскольку, очевидно, он не считал даже тогдашний, далеко еще не изысканный литературный украинский язык «недостаточно развитым»...
Впрочем, похоже, Пушкин меньше страдал имперско-шовинистическими комплексами, чем нынешние российские публицисты, не так ли?
Так же не замечает Латынина российского империализма и неоколониализма, когда говорит о совсем недавней истории: «...В Кремле всё это время не знали, что в Украине угнетают русских, не делали никаких попыток создать хотя бы и карманные партии, которые бы разговаривали о существовании какой-то Новороссии. Никто ничего не взрывал, зданий не занимал, демонстраций не устраивал». Нужно ли доказывать, что это не так? Что и об «угнетении русских» в Украине в Москве говорилось не только во времена Путина, но и во времена Ельцина? Что «новороссийские» партии создавались, что их деятели проходили выучку на Валдае, что будущих боевиков готовили в лагерях на территории Украины под руководством печально известного депутата Колесниченко?
...Но не слишком ли много мы хотим от Юлии Латыниной и ее коллег? Соратник Сахарова, многолетний политзаключенный Револьт Пименов утверждал во времена перестройки: «Винниченко и Петлюра создали первую в мире антисемитскую партию» (это Петлюра, которого во время учебы в семинарии его друзья за юдофильство называли «жидівським батьком»? это Винниченко, женатый на этнической еврейке?). А Валерия Новодворская в своем курсе лекций по истории России (1990-е годы) придерживалась того, что Грушевский назвал «звичайною схемою «русскої» історії», то есть построенной на фальсификации фактов схемы обоснования величия России и принадлежности Украины к «русскому миру». Так, наверное, следует перестать удивляться — и воспринимать либералов России такими, какие они есть, с имперскими комплексами и шовинистическими химерами.
