Кошелек любчика
Когда до марта можно рукой дотянуться, а до лета — двумя руками, а сезон февральского анабиоза еще не минул, приходит он — любчик Валик. Все же, так и не знаю — в чем же приворот, чем обусловлено такое триумфальное шествие, в чем эффект скорости от вакцинации, в принципе, чужого праздника. Уже никого не интересует — был ли он святым, все давно знают, что не был, а без устали косил от армии, полагая, что любить намного увлекательное. Факт, однако, на лицо — несколько десятилетий назад Валентин легко получил своеобразное гражданство у нас и никто, заметьте, не ворчал, что нас надкусили, правда, тогда еще и института с долгой памятью не было. Внедрился он настолько надежно, что если почти ежегодный противогрибковый карантин припадает на 14 февраля, угрожая проглотить особый день, школьники, суетясь и нервничая, сделают все возможное и скажут взрослым — не надейтесь, никто не позволит. Грипп приходит и уходит, а Валентин... Он — нетленка. Начинаются лихорадочные перезвоны, поднимается ужасный переполох — согласовывают дату будущего праздника, день его оживления, если не в школе, то у кого-то дома, где родители понимающие, и еще не забыли свои нежные намеки. Игра в Валентина давно приучила малый бизнес, да и тяжеловиков к улову готовиться, наполнять кошелек любчика. Мой мобильник, скажем, накануне заветного дня, да и после него, разгоняется не на шутку. Даже ночью получила sms с соблазнительным предложением заказать пирог в виде сердца, перед этим — приобрести крем-легенду южнокорейской парфюмерии, и еще множество слов, в которых чувствовалось некое начало, сама не знаю чего. Уловила и эффект: уже даже не март, а апрель, жаждет сиять в глазах, сметая цвет зимы. Да, очень хочется перемен, но грызя фруктово-желатинового внешне шахматного коня, которого сама в формочке и состряпала, поняла — это еще не значит уметь играть в шахматы. Придется выпрыгивать из заманчивого сюжета, собирать мысли, сортировать их как яблоки на конвейерной ленте, параллельно снижать собственный отвлекающий кайф от нашего вечного правдоискательства внутри политической бузы. Почему-то очень хотелось привести в жизнь давно забытый настоящий тренд — жить тихо и скрытно, но тут ведь наверняка, наткнешься на двойной тупик — возможно, будет тускло при журналисткой-то коммуникабельности и точно уж — без денег. Нет, глубокомысленную паузу на Валентина не подвесить, да и к чему ворчать. Еще десять лет тому писала — не морочь голову, любчик, а сейчас думаю наоборот — морочь! День влюбленных все же лучше, чем день ненависти.
Недавно на одной околоплодной тусовке спросила меня малобюджетная, еще недавно тихая певичка, которая недавно громко вышла замуж «Как ты достигаешь эффекта мокрых волос. Я вот раз в три месяца стригусь в Ницце, ты заметила ошеломляющий результат?». И не дождавшись моего незатейливого ответа, усмехнулась безлимитной улыбкой, как бы поясняя ведь понимаешь — спросила только из вежливости, как ни как знакомы давно. Еще она успела мне сообщить об особых духах внука коньячного дедушки Хеннесси, каком-то флаконе, расписанном Софи, внучкой художника Анри Матисса, но я ей призналась честно — сдаюсь, противопоставить нечего. Правда, мне недавно подарили нечто молодое и спортивное и, надо сказать, совсем неожиданное — гидрокостюм. «Как смешно, — вспорхнула она не только ресницами, но и всем корпусом. — Это что, такой новый афродизиак?». Мой заготовленный ответ точно промок бы и скомкался от такой детской наивности, но у меня его и не было. Зато меня дома точно ждал таинственный незнакомец, этот самый костюм и оттого чувствовала себя как актриса перед кастингом. Между тем, похоже, своеобразной самотренировкой, сама не зная, уже занималась давно, правда, вприглядку, сухопутно и совсем не экстремально. Чуть-что, а это раз в месяц точно, устраивала себе рыбный день и с предвкушением, которое вприпрыжку бежало впереди меня, оказывалась в богатом супермаркете у шикарного аквариума с диковинными рыбами. В мире скучных декораций и намного больших возможностей, наверное, так искренне не радуются к тому же, бесплотно, у стеклянной стены, за которой — яркий мир пронзительной остроты. Конечно, кажется, что в этой золотой клетке живут весело и беззаботно, ведь рыбки всегда накормлены и их самих никто не собирается съедать, но понимаю по не иногда нервному скольжению, движению плавников, что и там есть трепетные грешники, которые притворяются ангелами. Все это не отвлекает, а только удивляет — какие цвета проплывают мимо, какие сочетания, какие изысканные формы. Не стану все же нанизывать искренние сравнения, да и фридайвер, тот самый фантазер, что подарил мне костюм, уточнил, что дайверы опускаются на дно, чтобы посмотреть подводный мир, а фридайвер, чтобы заглянуть в себя. С трубкой и маской или на задержке дыхания — это уже техника, но в тихом безмолвии скользить среди этих прелестных созданий — самый лучший подарок самому себе. Ты это поймешь, уверенно сказал он, и не заметил, как я недоверчиво ухмыльнулась.
Есть ли жизнь с Валентином, нет ли жизни без Валентина — не столь важно. Всем давно понятно, что любчик — удачный маркетинговый ход и что плохого в том, что в этот день, например, в Дании люди посылают друг другу засушенные белые цветы, англичане с днем влюбленных поздравляют и животных, во Франции на валентинках пишут любовные четверостишья и заранее бронируют столики для романтического свидания, австралийцы мастерят парфюмерные подушечки с живыми цветами и разноцветными ракушками продолжать можно долго, но вечером накануне заветного дня В. целенаправленно гуляя по центру Киева, поняла то, что итак знаю — нынче многим из нас не до Валика. Встретила продавцов шариков, но при мне никто не купил надувное сердце, в прозрачных коробах, согреваемые зажженными свечами, дремали цветы, а их продавцы ждали покупателей, никто не спешил раскупать какие-нибудь пластмассовые китайские сердца, как было в прошлые годы, в годы молодого для нас Валентина. Помню тогда удивлялась — как же полностью стиралась волнительность и трогательность этого праздника (во всяком случае, для школьников и студентов), когда после уличных гуляний ты невольно топчешь забытые на тротуаре бумажные сердца. Все же сердца, даже такие, не должны валяться в мокром снегу, иначе к чему эта восторженная сумятица ощущений. Впрочем, красивая упаковка любви никакого отношения к ней не имеет. Время струится и струится через каждую жизнь и недогрев в одном событии, утверждении, усиливается жаром другого, поток расхожих мыслей вдруг начинает грохотать по полной и понимаешь самое простое, заглянув в себя и даже без гидрокостюма и без погружения — живи, пока живется, дорожа тем, на что потрачено столько усилий, душевной отдачи, лет, наконец.
Сфотографироваться что ли в этом подводном прикиде на фоне моего любимого роскошного аквариума? А что, это мысль.
