Лестница в небо
В прокат выходит фильм «Реальность» Маттео Гарроне
Фильм итальянского режиссера Маттео Гарроне «Реальность» (Reality, Италия—Франция, 2012) начинается и заканчивается общими верхними планами Неаполя, снятыми с голливудским размахом. На первом — в солнечный день свадебная процессия едет в отель, стилизованный под замок, для дальнейшего празднования: бьющий по глазам разгул китча, крикливые цвета, праздник жизни среди фальшивой роскоши. В завершающем кадре среди ночного города остается один маленький, но столь же ненатуральный островок искусственного света, на котором герой наконец находит покой.
Маттео Гарроне прославился в 2008 году, когда его драму о нравах неаполитанской мафии «Гоморра» отметили престижнейшим Гран-при Каннского фестиваля. Главный герой «Реальности» (также удостоенной Гран-при в Каннах) — торговец рыбой и прирожденный комик Лучано (непрофессиональный актер Аньелло Арена, отбывающий пожизненное наказание за убийство), в свободное время развлекает народ импровизированными скетчами. Как-то, поддавшись на уговоры семейства, он идет пробоваться на реалити-шоу «Большой брат». Первое прослушивание прошло удачно, нужно ехать в Рим на второй этап отбора, а потом дождаться звонка со студии, который подтвердит наверняка, выбран ты или нет. Это ожидание и превращает Лучано в одержимого, разрушающего свой бизнес из-за желания попасть в телевизор, а затем семью.
Герой Арены становится параноиком, впрочем, с лучшими проявлениями: раздает имущество нищим, готов отдать последнюю рубашку, только чтобы незримые продюсеры сочли его достойным для попадания в телевизионный рай. Религиозные параллели усиливаются к финалу: Лучано предоставляется возможность выбирать между спасением христианским и экранным, однако это противоречие лишь кажущееся. Сбегая с мессы в съемочный павильон (никто, что примечательно, его не останавливает), Лучано окончательно порывает с грешным миром. В последней сцене «Большой брат» сливается с образом той самой потусторонней жизни, на обещании которой зиждятся все мировые религии; в этом лимбе есть то, что необходимо заблудшей душе, а именно — блаженство. То, что начиналось как бытовая комедия, завершается как притча о природе любых иллюзий.
Да, все-таки комедия. Может, божественная, может, человеческая — что суть одно и то же.
