Литература и реформа образования
Среди идей Ежи Гедройца особенно важной предстает такая: «Без независимой Украины нет независимой Польши». Этот тезис, который актуален сегодня, никоим образом не унижает собственную польскую идентичность. Но он отражает позицию, согласно которой «свое» мыслится как диалектическое продолжение «иного», того, кто находится рядом с тобой.
Эти слова польского «Редактора» или «князя», как его назвал Адам Михник, - мотто, которое будет определять логику дальнейших размышлений. После одной дискуссии, в которой мне пришлось принять участие (подиумной дискуссии «Зарубежная литература в современном образовательном процессе», www.svitlit.ippo.kubg.edu.ua), стал свидетелем неприятной для меня поляризации взглядов между «украинистами» и «зарубежниками», между преподавателями украинского языка и литературы и преподавателями зарубежной литературы. Без откровенного разговора о наших проблемах и конкретных позициях, с моей точки зрения, мы не сможем создать грамотную концепцию переформатирования нашего школьного образования.
Министр Лилия Гриневич, говоря о концепции новой школы, неоднократно подчеркивала категории «ценности». И для меня это кажется чрезвычайно важным в дальнейшем разговоре, если не ключевым. Новое содержание плюс ценностное измерение - два ключевых понятия, требующие серьезного внимания. Уроки украинской и зарубежной литературы призваны формировать ценностные основы мышления школьников.
Но какими должны быть эти ценности? Будут ли они коррелировать с ценностями нашего времени? Какими же предстают эти новейшие ценности?
Перед тем, как рассуждать дальше, еще одна довольно широкая, но для меня концептуально важная цитата из Ежи Гедройца: «В Польше, и на родине, и в эмиграции, сформировалась нехорошая привычка: делаются попытки окружить тайной любую публичную деятельность. Это касается политики и культуры, но прежде всего финансовых вопросов. Эту привычку мы вынесли из лет конспирации, когда слишком часто стиралась грань между тем, что следовало скрывать от власти, и тем, что стремились утаить от собственных сторонников; она вытекает из недостатка демократических традиций и пренебрежения общественным мнением или из страха перед ним, основанном на уверенности в том, что общество не доросло до широкой информированности. Как следствие, растет безразличие граждан к общественным вопросам, недоверие к политикам и общественным деятелям, подозрение, что как те, так и другие - обычные воры; накопление сплетен, нередко граничащих с клеветой. Такое негативное отношение граждан к публичной сфере распространяется потому, что люди, попавшие под огонь критики, не отвечают на обвинения; когда же (весьма редко) встречаются судебные процессы, они продолжаются невероятно долго из-за сложных юридических процедур. Все это создает питательную почву для демагогов, для предполагаемых выразителей интересов обычных людей, для владельцев легких и простых рецептов быстрого достижения всеобщего благосостояния» (Е. Гедройц, «Автобиография в четыре руки»). Так вот, в любой дискуссии не должно быть места для сплетен, клеветы и демагогов. У нас так много сказано о том, что реформирование образования и, в частности, преподавание украинской и зарубежной литературы - это фундаментальная проблема, которая требует очень взвешенного и мудрого подхода. Однако такие утверждения часто демагогические. Далее в статьях мне не часто приходилось видеть существенные шаги для реформирования.
К сожалению, война, которую мы переживаем сегодня на Луганщине и Донетчине - это поражение нашей гуманитаристики, в частности, и преподавания украинского языка и литературы. Наверняка за 23 года Независимости (до начала войны) в школах на праздники дети надевали вышиванки, у школьников были уроки украинского языка и литературы, где говорили о важности украинского языка, читали патриотические произведения классиков, но... Но мы имеем войну и тех, кто, живя на этих территориях, не мыслят себя в координатах единого Украинского государства, за которое отдали свои жизни сотни людей и за которое борются украинские герои сегодня.
Один коллега, социолингвист, недавно сбросил мне ссылку на российское телешоу на youtube. Читатели смогут проверить факты, если зададут на этом ресурсе поиск по ключевым словам. Это была телепередача «Как стать миллионером» (или как-то так), которую ведет российский шоумен Максим Галкин. Почему этот телевыпуск легко найти, потому что в нем одна из играющих смогла выиграть три миллиона российских рублей, то есть она получила максимальный выигрыш. Но перед ней играет мужчинка, который приехал из Донецка. И вот в самом начале программы Галкин спрашивает: «А почему же вы к нам приехали, у вас же там, в Украине, есть своя аналогичная игра?». И мужчинка так радостно и цинично отвечает: «А она на укрАинском языке, и я не могу понять, о чем они там говорят».
Итак, прошу прощения тысячу раз за этот пример, но в нем представлен яркий, просто хрестоматийный пример малороссийства. Игрок из Донецка - пример политики внутренней колонизации, для него украинская идентичность уступает идентичности российской и украинский язык стоит фактором отчуждения. И это происходит в 2016 году. Почему же этот молодой пижон чувствует такое пренебрежение к украинскому языку? Показная игра на российскую публику? Или за этим скрыто внутреннее неприятие украинской культуры? Но почему же наше образование, украинское образование, не смогло достичь нужных результатов? Понимаю, что ответы могут быть сложные и связанные, скажем, с нехваткой украинской гуманитарной политики, украинской культурной политики... И это все, безусловно, правильно, но сегодня я о конкретных двух предметах: украинской и зарубежной литературах.
Итак, о чем я предложил бы задуматься?
1. Украинская и зарубежная литературы не являются двумя отдельными островами, между которыми непреодолимая стена. Это неправильный, искусственный, не жизнеутверждающий и искривленный советским воспитанием взгляд на литературу как таковую, которая состоит из украинской литературы, отделенной водорезом от зарубежной. Вы заходите в магазин в США или Великобритании и видите, что нет полок отдельно для «своих» и отдельно для «чужих». Такое распределение - результат советского и постсоветского образования. Украинская литература - органический фактор зарубежной, ее удельный компонент, который ничем не уступает литературе польской, венгерской, испанской, японской, бразильской и т.п. Все литературы имеют свои особые вехи, свои изюминки сегодня, свои произведения, которые будут обращаться к разным читателям в случае качественного перевода.
2. Отношение к зарубежной литературе как к принципиально НЕ-украинской тоже имеет свою болезненную историю. В начале 1990 гг. зарубежку в школах читали вчерашние русисты, преподаватели русского языка и литературы. Так получилось, такова специфика постколониальной трансформации в Украине, при которой украинисты не смогли взять на себя курс зарубежной литературы, потому что просто ее не знали, не изучали на должном уровне в высшей школе. Но то, что зарубежную литературу читают вчерашние русисты, не означает, что в перспективе мы не должны видеть зарубежную литературу в качестве курса, направленного на повышение престижа украинского языка, украинского слова. Как этого достичь? Прежде всего через актуализацию концепта «переводная литература» в школе.
3. Что такое перевод? Можно привести сотни определений, однако перевод важно рассматривать в школе как фактор приближения «своего» к «иному» и «иного» к «своему». Переводческая деятельность в значительной мере повлияла на стратегии художественного мышления Ивана Франко, Леси Украинки, Пантелеймона Кулиша, Павла Тычины, неоклассиков... И тут список имен может быть весьма обширным. Украинский художественный перевод имеет многочисленные достижения и чрезвычайно важные вехи. Перевод доказал не просто жизнеспособность украинского языка, а его способность быть ресурсом воспроизводства важнейших в эстетическом плане произведений нашей цивилизации. Но почему сегодня в школьном курсе украинской литературы мы почти не говорим о переводах? Изучая Ивана Франко, учитель лишь вскользь упоминает о его переводческой деятельности, потому что нужно успеть рассказать о таких сборниках, как «З вершин і низин», «Зів’яле листя», произведениях «Мойсей», «Сойчине крило»… Такая же ситуация и с творчеством Леси Украинки в 10 классе, где учитель прежде всего думает о том, чтобы сначала рассказать о поэтическом наследии писательницы, а дальше перейти к изучению «Лісової пісні». Однако переводческая деятельность Леси Украинки - фактор уничтожения малороссийства, своеобразная писательская антиколониальная позиция, которая показывает, что украинский язык совсем не является «языком для домашнего употребления». Чтение значимых произведений зарубежной литературы в замечательных украинских переводах будет воспитывать у учащихся уважение к своей культуре, но в то же время только так мы сможем построить настоящее демократическое и мультикультурное гражданское открытое общество, в котором любовь к своему дополнена уважением к "Иному". В то же время "Иное" в любом случае не подменяет своего, не отрицает, а дополняет, причем голистическим образом. В конце концов, важно понимать, что литературный процесс - это многомерный синергетический феномен, который функционирует как единый поток. И в нем принципиально нет искусственных границ и рестриктивных предписаний, ограничивающих человеческое познание.
4. Чтобы иметь возможность рассказать о переводе, который сегодня находится на обочине преподавательского процесса в школе, нужны часы. Сегодня, говоря о реформировании школьного образования, важно понимать, что изучение литературы в старших классах напоминает марафонский забег. Новый урок - новая тема, то есть новый писатель, новые произведения. Как дети в таком случае могут понять суть, понять ядро стиля, художественного мышления, авторской позиции? Программа должна быть разгружена, но максимально продуманно. Нужно дать больше часов на изучение произведений, которые интересны детям, в частности старшеклассникам. Это должен быть квалифицированный «дотошный» анализ художественного произведения, в основе которого - стратегия медленного чтения. Литература должна предусматривать прежде всего текстуальное изучение, подробный анализ диалогов и монологов, понимание основ художественности, что, собственно, создает мощный суггестивный эффект и определяет эстетику художественного произведения и др.
5. Итак, какими критериями должны пользоваться, переформатируя программу, разгружая ее? И здесь я бы вернулся к уже упомянутой категории «ценностей». Почему сегодня, когда мы открываем учебники по украинскому языку или литературе, часто видим образ украинской хаты XIX века, идеалистические рисунки, сельскую идиллию?.. А почему мы не видим небоскребов Киева, Днипра или Харькова, почему не видим высокоскоростных поездов, не видим совсем других объектов, которые для ребенка гораздо больше соотносятся с его реальностью? Да, к счастью, есть исключения, например, учебники О. Авраменко, подготовленные по британской модели преподавания английского языка. На уроках английского языка современные старшеклассники говорят о проблемах экологии, различных техногенных катастрофах, о быте, о виртуальных мирах, в конце концов о кино... А на уроках украинского языка - о том, что язык - духовная сокровищница украинского народа. Все это, безусловно, так. Сокровищница, это бесспорно. Но не стоит ли изменить такую антиколониальную аффирмацию чем-то другим, более сложным, что соответствует реалиям? И на уроках украинского языка и литературы тоже нужно говорить о сложных темах нашей жизни, включая проблемы социального сорта, касаясь темы охраны здоровья и окружающей среды. До сих пор кажется, что украинский язык - это язык, на котором можно говорить о «духовности», но который не подходит для разговора о туризме, бизнесе, досуге, медицине... И это те постсоветские стереотипы, от которых мы должны избавиться. Во всех учебниках украинского языка так много внимания отведено этикету, формулам вежливости. У нас самые вежливые учебники, которые только могут быть. Но почему наша украинская «вежливость» особым образом ощущается, когда мы попадаем в больницу или когда пересекаем границу и в зоне пропуска на границе видим просто ужасные туалеты, которые уже говорят нам, что мы не в Европе? Почему так происходит? Почему в Европе медсестра будет относиться с одинаковой благосклонностью и к обычному человеку, и к человеку, который имеет немалое состояние? А у нас иногда такой принцип может не сработать. Вот к чему нужно стремиться в курсе школьного образования. И на уроках украинского языка, и на уроках литературы (украинской и зарубежной) нужно не бояться говорить о сложных проблемах, которые важны для старшеклассников. Я был свидетелем, когда на уроках языка в европейских странах ученики дискутируют об абортах и смертной казни, визовом режиме и политике в отношении мигрантов, а у нас - о языке как душе народа. А почему бы не поговорить о роли медиа в жизни человека? Или об ответственности медиа за формирование отношения к определенным явлениям и проблемам? Или о безответственности некоторых украинских медиа, которые, в частности, за двадцать пять лет независимости привели к распространению искаженной «картинки» об Украине? У нас до сих пор есть такие каналы, как «Интер», которые сознательно распространяют, по сути, неукраинские, а часто и антиукраинские образы. Урок языка должен побудить учащихся задуматься над сложными проблемами современности, а урок литературы - вызвать адекватные эмоции. А для этого тексты должны быть подобраны таким образом, чтобы они обращались к старшеклассникам.
6. Кроме того, надо учитывать специфику современных исследований в области психологии. Обращусь только к одной работе, имеющейся на украинском - Гэбриел Эттинген «Перегляд позитивного мислення: на основі сучасної нової науки про мотивацію» (пер. с англ. Леся Герасимчука, К., «Наш Формат», 2015). Исследовательница отмечает: «У меня была гипотеза: мечты о будущем происходят на подсознательном уровне и влияют на нашу познавательную способность, то есть на то, как мы воспринимаем мир. Когда мы о чем-то мечтаем, то не просто радуемся представляемому будущему, а начинаем подменой думать, будто уже достигли этого будущего» («Перегляд позитивного мислення…», с. 64). Именно эта гипотеза в исследовании Г. Эттинген находит свое физиологическое объяснение и аргументированное подтверждение в результате многочисленных экспериментов. Не случайно «реалисты» «критически относятся к положительным фантазиям и часто говорят о мечтательности как гедонической и даже плохой привычке» (с. 64). По мнению исследовательницы, «бесполезное фантазирование о будущем не помогает. В краткосрочной перспективе фантазии кажутся неплохим развлечением, но они истощают нас и заставляют раз за разом спотыкаться» (с. 12). Рекомендация Г. Эттинген связана с процедурой, которую сама исследовательница называет «ментальным контрастированием», согласно которому мы «должны сначала мечтать, а затем визуализировать индивидуальные преграды и препятствия, которые мешают нам эти мечты осуществить» (с. 10). Мечты важны как своеобразная связь с реальностью. «Фантазирование - мощное средство изучения проблемы, потому что вы можете виртуально пережить свои желания без надобности реально действовать и брать на себя обязательства» (с. 50). Фантазии важны во время преодоления депрессии или преодоления физических потребностей здесь-и-сейчас (Г. Эттинген приводит пример, когда собирание любимых рецептов помогло узникам нацистского концлагеря преодолеть голод, с. 40). Однако решение жизненных проблем с помощью мечтаний - путь в никуда. Эксперименты команды Г. Эттинген доказывают, что в результате фантазирования сильно снижается систолическое давление крови, что является показателем усталости участников эксперимента. В исследовании приведены еще несколько факторов, которые приводят к усталости, снижению тонуса, внимания и т.д. Итак, положительные фантазии делают нас готовыми справиться с «трудными задачами, которые требуют сосредоточенных усилий». Такой вывод психолога достаточно важный, и он должен быть учтен при формировании новой школьной программы по украинской и зарубежной литературе. Мы не должны воспитывать в наше прагматичное и часто жестокое время людей, не готовых сопротивляться несправедливой действительности. Жизнь - это постоянное сопротивление реальности. И важно сформировать адекватное молодое поколение, которое уже в школе задумывается над важными политическими, экологическими, социальными проблемами.
7. Все это в конечном итоге поможет вернуть молодых украинцев украинскому слову и украинской литературы, которая больше не будет восприниматься как нечто неинтересное, упрощенное, нежизнеспособное. Читая такие произведения, как «Майстер корабля» Ю. Яновского (это произведение весьма необходимо в новой школьной программе) или «Місто» В. Пидмогильного, старшеклассники уже понимают, что украинский язык - это не язык села, а язык, которым сегодня могут пользоваться художники, бизнесмены и менеджеры различных уровней. Наша задача - показать, что украинский язык адекватен времени, не нужно стесняться общаться на нем, но важно делать все, чтобы в совершенстве овладеть и применять в различных коммуникативных ситуациях. Украинский язык - это не язык литературы о селе и для села, это язык урбанистической литературы, современной литературы, проблемной литературы.
8. Кроме того, мне кажется, что современная школьная программа дает возможность старшеклассникам дойти до поколения шестидесятников, а дальше создается впечатление, что украинской литературы не существует. Понимаю, что период постмодернизма, который приходится на времена независимости, отмечен особыми «эстетическими» явлениями и новой «художественностью». Несмотря на все наши дискуссии о постмодернизме в украинских реалиях, важно найти адекватные тексты и современных авторов, которые стоит включить в школьную программу. Кроме того, до сих пор старшеклассники не имеют возможности открыть для себя многих представителей украинской культуры, чьи произведения имеют высокую эстетическую ценность. Упомяну хотя бы Ирину Жиленко, чья поэзия должна быть представлена в старших классах. А сегодня, думаю, можно включить хотя бы фрагменты из романов Ю. Андруховича, М. Матиос, фрагменты из С. Жадана или Ю. Издрыка, С. Грабаря или Г. Гусейнова. Литература не прерывается в шестидесятые годы, однако формат художественности нынешнего литпроцесса изменился кардинально. Но эти изменения отражают и мышление современной молодежи.
9. Мы не можем скрывать от них современную культуру, но важно привить им ценностные категории, которые со временем и дадут возможность естественным образом сказать, что является искусством для времени, а что уйдет в забвение, каким бы громогласным это «что-то» ни было сегодня. Но мы не имеем права навязывать старшеклассникам и «заставлять» их любить что-то, думая, что мы знаем больше, чем они. Такие подходы должны измениться. Школа должна идти к ребенку и обслуживать его потребности, предлагая, однако, разные картинки реальности, в том числе и художественной. А для того, чтобы результат был адекватным, нужно еще в младших классах сформировать адекватный ценностный фундамент. Но нам надо сделать все, чтобы дети воспринимали украиноязычный мир как мир современный, адекватный их жизни и интересный. Потому что если тебе интересно - ты туда и идешь. И нужно, чтобы вопреки медиаполитике, которая часто стремится навязать колониальную картинку, наши выпускники школ шли к украинской реальности, а не реальности второсортной и неоколониальной.
10. Кроме того, сегодня в школе, с моей точки зрения, есть «кризис сочинений». Дети просто разучились писать сочинения самостоятельно, писать на должном уровне. Имея доступ к интернету и к книгам наподобие «100 лучших сочинений по литературе», старшеклассники разучились конструировать тексты, в которых было бы высказано собственное мнение, на серьезном уровне осмыслена определенная жизненная проблема (экологического, политического, социального, психологического, географического характера). А отсюда и постоянное желание списать, которое делает невозможным даже во взрослом возрасте понимание плагиата как «вторичной» самости, когда ученик, списывая, таким образом умаляет себя, лишает себя возможности разобраться в собственном внутреннем мире, то есть явить себя миру, достигнув чего-то нового. Сочинение - это своеобразная форма самопознания, психотерапия и возможность разобраться в проблемах.
Таким образом, уроки украинской и зарубежной литературы призваны помогать старшеклассникам задуматься над сложными феноменами нашей действительности, приучая учащихся к транзитному, планетарному мышлению, но одновременно и прививая любовь к украинской культуре, которая смогла представить украиноязычные переводы сложных произведений литературы - от античности до постпостмодернизма.
