Маленькие сюжеты с имбирными вкраплениями
Это было давненько — в первые дни 2015 года. Руки погрузились тогда в имбирное тесто, задуманное печенье предполагалось, конечно, сюжетным — козочки, сердечки, коники. Настроение, ужаленное недоношенным бюджетом с явной сердечной и легочной недостаточностью, естественно, было надкушено, но печенье и настроение пока налогом не облагались, значит, будем творить, решила без сомнений. Люблю, когда после Нового года (ночь по традиции только семейная) приходят гости без всякого особого приглашения. К тому же, так и с хозяйки меньший спрос. Просто поболтать под абажуром, как из старинного фильма, выпить кофейка, глинтвейна или, как в этот раз, полакомиться имбирной козочкой-печеньем. Всегда в такие вечера вовсю слушаю, авось, что-то пригодится и ляжет в текст, станет маленьким сюжетом. Сейчас, правда, кажется, что было все очень давно, а почти три недели тому. Французская печаль и наша, восточная, ставшая почти жуткой нормой, почти стерли акценты, но что-то, как всегда, застряло, зацепило и потому не улетучилось.
Лет десять назад, помню, меня поразила надпись на одном автобусе где-то в Европе. Ее записала, хотя тогда смысл ускользнул и показался простым кокетством. Сейчас же эту фразу можно прочитать по-другому, слишком много знаем. Вот она, эта надпись, когда-то недопонятая: «Спешите видеть Европу, пока она существует». Конечно, озвучила ее гостям, и давний приятель, в силу первой профессии, любящий некие архитектурные параллели, тут же продолжил, находясь под вечным впечатлением степени сохранности старины в старой Европе. Хочется навсегда сохранить линии горизонта для всей Европы, защитить не только архитектурные памятники, но и их отсутствие, начал он умничать. Нельзя плодить ненужное, разрушающее с силой урагана что-то вечное.
Умение перескакивать с темы на тему, как давно повелось, говорить без удержу, делиться наперебой новостями, собрало под абажуром болтунов, которым очень нужны уши. Праздничные дни, вроде, для этого и созданы. К тому же тут строить из себя ничего этакого нет нужды. Вот наш плюс.
Давно обратила внимание, как много людей делают вид, что куда-то спешат, а ведь им совершенно некуда спешить. Правда, кухня, которая подчас угнетает, ждет женщину всегда. «Но если на кухне ты одна — зачем готовить? Так что самое счастливое время — тогда, когда на вашей кухне шумно. Не ропщите, что трудно накормить, и радуйтесь, что есть кого кормить», — все это произнесла на одном дыхании женщина, разговаривая с кем-то рядом. На самом деле — сама с собой. Правда, тем, кому сегодня непросто накормить своих детей, мудрость чужого одиночества вряд ли поможет. Знаю и другие примеры. Немало людей ценят свое одиночество, смакуют его как бы по чайной ложечке, наслаждаются особым состоянием нерасхватанности, что ли. Тогда и замечается каждый нюанс не где-то там, в особых пейзажно-архитектурных красотах, а в простом парке. Знаю день, когда почти везде безлюдно — утро 31 декабря. Все, или почти все, готовят новогодний стол, вот тут и время побродить по пустынным дорожкам, поклониться каждому дереву, моему любимому дубу, который совсем еще недавно прямо на робкий снег сбросил мгновенно все листья. В то утро меня поразил один большой дубовый лист: лежал он, как-то особо распрямившись, отдельно от всех, ровненько-ровненько, а сверху ночная изморозь, еще не потерявшая своего загадочного сверкания, присыпала его, как дорогой сахарной пудрой со спецэффектами. Хотела даже взять с собой, но ведь понятно — в домашнем тепле дикий сюжет потеряет всю свою загадочность и станет просто старым листком. Нет, именно запомнив, подарю ему вечную молодость и посчитаю, что это подарок, а выпекая печенья, вырежу и дубовый листок. Для себя. Всем же пришедшим решила дарить его знаковую выпеченную фигурку со словами не дежурными, как улыбка стюардессы, а искренними, стараясь как бы продлить бархатный сезон во времена совсем странные, когда приходится вновь и вновь закаляться как сталь. Сил-то много понадобится, ведь у нас, как в пьесе с открытым финалом, — чему придется учиться завтра, неизвестно. Наверное, равновесию на мели.
Знаю, после посиделок становишься как бы более иммунодостаточным, вроде начинаешь понимать вновь и вновь, что сможет уберечь тебя от любого урагана. Кстати, раньше давали ураганам только женские имена, а с конца 70-х прошлого века включили и мужские. Кажется, только сейчас поняла, почему, каждый может назвать несколько имен.
Разливая глинтвейн, кстати, в новогодние дни на Софийской площади в чудесном городке, глинтвейн стал топ-напитком. Насчитала до 30 предлагаемых тут рецептов. Самый вкусный, по-моему, был гранатовый. Войдя в образ, напомнила гостям истину — ни одна прекрасная история не начиналась с салата. Выпьем.
Ну не скажи, возразила подруга. Мой студент позвонил из Германии, где получает второе образование, и заявил — на каникулы ждите, мечтаю о салате оливье. Так что у меня дома тазик салата уже съели.
Не так давно она, скульптор, возила свои работы в Европу на выставку (сама за рулем), а обратно привезла, превратившись в страстного любителя старины, старинные секции отопительных батарей, покрытых изысканным растительным узором. Естественно, чтобы использовать их по прямому назначению, добавив пикантности в свой интерьер. В галерее, где выставлялись ее садовые скульптуры, хозяева ей рассказали, что у них даже существуют выездные антикварные шоу. К примеру, группа экспертов приезжает в какое-нибудь местечко в провинции, чуть ли не в чистое поле, — и предлагает местным жителям принести на оценку любой предмет, который им кажется антикварным. Часто какая-нибудь пожилая леди уходит осчастливленная компетентным заявлением типа: «Ваша чашка — подделка. Но стоит намного больше оригинала, поскольку такова сегодня конъюнктура на рынке антикварного фарфора». Любовное и в то же время практичное отношение к старым вещам, желание непременно иметь пару мелочей для полного эффекта — пусть в этом много наивности, но ведь даже системные коллекционеры ошибаются, образовало целые армии охотников за стариной. Если есть возможность где-нибудь на деревенском аукционе купить хорошо сохранившиеся доски — чьи-то старые полы, состоятельные люди отдадут за них немалые деньги и вложат еще большие в перелицовку, циклевку, матовую лакировку, полировку и прочее. Кто-то скажет — зачем, ведь можно купить новое, не улавливая того, что иногда движет на самом деле приобретателем: ведь возраст предмета — самая твердая валюта. Создать жилище, вызывающее желание, с набега не постигнешь, да всем и не нужно, вмешалась женская логика моих девочек-подружек по английскому кружку. Для нее, как известно: помнишь — плохо, забыл — еще хуже, а подавленные эмоции никуда не деваются. Даже говоря «нет», а ведь внутри кипит «да». Коза, символ года, это поймет. Для нее все, что нелогично, совершенно понятно. Она никогда не одернет, мол, формулируйте конкретней. Понимает с полуслова и знает, как распутать клубок всяких недопониманий. И все же, еще не истек срок Коника, его еще можно пригласить на белый танец.
Надо же, все же перестаралась, явно перевозбудилась, а ведь жизненная пьеса-то с открытым финалом, и вздохнула, потянулась за последним сердечком из имбирного теста.
Вот и вся женская логика.
