Нарисуй (на) мне идеальную страну
Вопрос, от которого дергается глаз у всех, кто на видных местах имеет татуировку. «А что значит твоя татушка?». И искреннее удивление тех, кто спрашивает: «Чего бесишься? Раз сделал тату, значит, хочешь, чтобы о ней спрашивали и ее замечали». Правы обе стороны, только каждый вкладывает в изображение на чужой и своей коже разные значения.
Татуировки исторически выполняли две функции: защитную и ритуальную. Кажется, сейчас эти две функции распределены между тем, кто имеет на теле тату, и тем, кто требует объяснить, что этот рисунок означает. Тату как знак инициации-ритуала должно быть на виду и озвучено при необходимости, поскольку несет сообщение, что человек получил определенный опыт. Тату как оберег вслух не озвучивают; они связаны с опытами не пережитыми, а теми, которых предпочитают избежать. Серьезно. Даже если речь идет о той вульгарной бабочке на икре. Знаки — это всегда нечто большее, чем картинки. А татуирование кожи — акт в основном осмысленный и осознанный.
Но я хочу поговорить не о шаловливых бабочках. О конкретных тату и конкретных для них сюжетах для татуировок, которые стали популярны последние четыре года. У меня есть знакомый, у которого на спине роскошно сделанное огромное тату. Действительно мастерское и красивое. Когда случайно он сбрасывает футболку, мне хочется отвернуться, точнее: увернуться от волны воспоминаний. В 2014-м он набил себе сценку с горящими баррикадами на Грушевского. Понятно, о каких сюжетах идет речь? То, что в прайсах тату-салонов уже называют «патриотическое тату». Увидела книгу польского репортажиста о событиях Революции Достоинства. У нее бомбезное название: «Татуировки в виде тризуба» (хотя саму книгу я еще не прочитала, простите).
Тризуб. «Планка» и «манжет» вышитой сорочки. Первая строка гимна. Портреты Тараса Шевченко и Леси Украинки и известные их строки типа «Борітеся — поборете». Девичий венок. Булавы, курительные трубки, сабли и всякие-разные атрибуты казака. Флаг. На груди. На запястьях. На плечах. На шее. Погуглите о местах расположения таких тату: спина, загривок, бедра и т. д. почти не встречаются; носитель предпочитает рисунки видеть. Кстати, человека, который имеет тату, в специальной литературе называют не только «носителем», но и «хозяином». На мой взгляд, показательно.
Чаще всего же «тризубом» украшают руки и грудь. Это места, где веками накалывают знаки инициаций. А еще — татуированные руки являются стабильным элементом защитной магии. Во всех культурах существует представление, что именно рисунок на руках служит пропуском в потусторонний мир (украшенные хной ладони индийских невест и поднятые вверх ладони Оранты касательно магических ритуалов несут то же сообщение, например, соединяют два мира). Что же касается рисунков вблизи солнечного сплетения, объяснять ничего не нужно, это место — посмотрите — где находится крестик, полумесяц, могендовид.
Такие рисунки на коже — не просто украшения, это ясно. А что они такое? Предположу: 1) исторические свидетельства; 2) знаки инициации; 3) договор о принадлежности. И это все одновременно.
Историческое свидетельство.
Нанести на тело знак какого-то исторического события — это гордыня, давайте признаем. Это означает сделать себя частью истории, сделать вид, что мы стремимся понимать логику и движение истории. Но нет. Человек как субъект исторического процесса — это одно из наших ошибочных представлений. Вот есть хороший пример. На Балканах многие женщины до сих пор имеют изысканные символические татуировки на руках и плечах, которые содержат много крестов. Объясняют это тем, что во времена правления Турции таким образом девушки уберегали себя от того, чтобы быть похищенными в гаремы. Уже давно обнаружили, что эти тату появились в регионе значительно раньше турок. Давно доказали, что эти кресты — не христианские, а языческие; так обозначали солнце. Но нет, эти рисунки сами носительницы до сих пор трактуют как пассивное сопротивление турецкому владычеству.
Парадокс в том, что символические рисунки на коже по природе своей противоречат историческому свидетельству. Они не исторические, а мифологические, они сами приумножают смыслы. Когда появляются письменные свидетельства о значительном историческом событии, то они впоследствии корректируются, перетрактовываются. Так память работает: она все запоминает заново, в соответствии с событиями текущего момента. Приумножаем тексты, а не смыслы. Но тату — это своего рода ограниченная мнемотехника. Раз и до смерти тела заданный знак, значение которого можно потерять, и в основном оно и будет потеряно, а затем заново выдумано. И тризуб здесь из года в год будет становиться не-просто-тризубом.
Люди, которые наносили на кожу «тризубы» во время революции и в начале войны, объявляли свое право очевидца и свидетеля. Собственно, выполняли работу репортажиста. Поэтому такое название для книги, которое использовал польской автор, такое удачное.
Знаки инициации.
Инициация — мучительная и кровавая процедура, такое тату является сообщением: «Ничего уже не будет, как раньше». Люди, которые прошли инициацию, показывают своими тату новое знание и новый статус. В случае «тризуба» — это статус сознательного гражданина независимой Украины. Собственно, это украшение на теле сообщает: вот оно и появилось и воцарилось государство, знак которого стоит нанести на тело. Чтобы тебя попутно узнала как «своего». Почему это произошло не в 1991-м, не в 2004-м, а именно в 2014-м объяснять не нужно. Хотя один мой друг хочет нанести на тело тату «1991», чтобы напоминать: его год рождения совпадает с годом рождения страны. Подозреваю, его рисунок будет очень оригинальным. В основном знаки «заторможенной» инициации опоздали «воплотиться» на два десятилетия.
В традиционных сообществах тату часто было привилегией воинов. Никакой лирики, чистая прагматика. Униформ для военных еще не придумали. Изувеченные после боя тела узнавали по тату. Так племена разбирали покойников на «своих» и «чужих», чтобы почтить погребением своих героев. Когда этнографы начинают изучать тату в обществах, имеющих мало письменных источников, они параллельно анализируют еще два «вижуала». Традиционное шитье и орнамент на надгробиях. Чаще всего совпадения в рисунках на теле и на одежде, и на могилах будут. Принадлежность к роду — она и посмертная тоже. Прежде всего посмертная. Еще не идентичность, но уже способ идентификации «своего» — того, что имеет похожие на наши опыты.
Зафиксированное чувство принадлежности.
«Тризуб» — это подпись в договоре со страной об обоюдных обязательствах. Еще один пример — очень экзотический и морально двусмысленный. В тогдашнем ФРГ молодые люди в конце 1980-х делали тату, похожее на цифры-на-руке узника концлагеря. Встречала упоминание об этой «моде» (извините) как минимум в четырех романах; пришлось видеть и вживую несколько таких на телах уже зрелых людей. Это была наглядная попытка «перестать быть немцем», которая для послевоенной немецкой идентичности стала едва ли не базовой. И это уже разговор об идентичности. Потому что хотим мы или нет, радуемся этому или нет, но на наших глазах формируется новая украинская идентичность — политическая. И проступает иногда такими вот красноречивыми знаками на теле. Тату, которые должны зафиксировать принадлежность к какой-либо группе, — штука субкультурная. Она вступает в силу, когда группа людей чувствует себя одновременно малочисленной, особой и находящейся под угрозой. Что-нибудь напоминает?
Обсуждаю эту тему с другом, он говорит: «Тату — это травма. Это всегда свидетельствует о боли, которую пережил человек. И это добровольная боль! Значит, это свидетельствует только о слабости». Я вспомнила, что часто тату в традиционных и современных обществах делали на месте реального шрама или дефекта на коже, чтобы его скрыть. Речь идет не столько о косметическом эффекте, сколько о психологическом. Шрам вызван не прогнозируемым травмированием кожи. Тату — всегда неслучайность. Это не слабость, а как раз сила: татуировка на месте шрама сообщает нам о намерении «хозяина» контролировать, кто и при каких условиях может вмешиваться в его тело.
Тату буквально и визуально определяют границы человеческого тела! Бум тату с государственными символами совпал с нарушением государственных границ. Я не верю в уж такие случайные совпадения.
