Несерийный акцент
Если особая промытость европейского отдыха как-то, где-то, почему-то обходить стороной, можно и теоретически владеть ситуацией более чем. Друзья и приятели делятся, ничего не тая. Осень — время слушать. И вот — в голове всего вперемешку: чья-то йога на массиве индонезийского дерева, откровения тележурналистки, вспоминающей картинки после посещения известного кинофестиваля. Она даже сумела вывести свою формулу режима просмотров, утверждая, что единственный способ не задремать на пятом фильме, — не пить вино днем, и где-то прочитала, что на Каннском фестивале, например, не столько запоминается магия red carpet, сколько удивление — профессионалы подчас могут прийти на просмотры чуть ли не в шортах и с зубной щеткой в зубах. Изнанка, выходит, есть везде, она всегда где-то рядом, на ближайшей парковке, подумала ехидно. Достаточно известная стилистка одежды пожаловалась, что у нее за лето увели парочку очень важных клиентов, и не забыли прихватить и мужа. Смысл последней фразы, сказанной скороговоркой, вроде, огорчил ее даже меньше. Один вечный экспериментатор, автор дерзких инсталляций, модных скульптурных провокаций, на своем опыте доказавший, что нельзя научить, можно только научиться, сумел сделать убедительные деньги на неочевидных вещах, став оценщиком с нюхом, экспертом, умеющим уловить емкость рынка и подсказать — достойна ли та или иная картина занять место на стене в доме привередливого коллекционера.
• Понятно, что никогда нет стопроцентной гарантии у приобретателя, что его деньги не вылетят в трубу. Рынок искусства подвержен тем же колебаниям, что и другие экономические рынки. Конечно, есть крупные мастера, полотна которых никогда не упадут в цене. А вот молодых, к примеру, живописцев так просто не оценишь, сказать точно, вырастет ли их мастерство, а с ним — и цена на результат, точно сложновато. Он же стал именно спецом по молодым. Кажется, порхает легкой походкой по Европе, каким-то образом не отторгается ее консервативной сплоченностью, находя свою нишу спроса-предложений. О нем друзья говорят — шагает под звуки собственного барабана, обладая безошибочным чутьем на чей-то голод: нужны разнокалиберные предметы, скажем, 50 — 60 -70-х годов, — он влюбит их друг в друга, да так, что побитой жизнью кресло будет не на чердаке доживать, а работать вовсю, добавляя и другому атмосферному старью пикантности. Может, это и его харизма, которую кто-то сказал, он носит, как наградное оружие, так затуманивает, но дело пошло. Правда, за многое, что он там успешно продвигает, не дала бы и гроша, но ведь это мнение простушки на этом рынке. Вот и славненько — меньше разочарований. Обо всем этом в свою очередь рассказывала на ежегодной рыбалке с подругами, на нашем девичнике у озера Девичье (название, естественно, наше). В этот раз на десерт нам был подарен отдых на сеновале. Горище дома на озере приблизительно в 40 квадратов было полностью уложено пахучим сеном, таким, что мы мгновенно осоловели. Признаюсь, что со школьной поры, когда нас посылали на прополку, кажется, сурепки, в сене не валялись. Конечно, тогда от непонимания, что это чей-то труд, и копны нельзя рушить, мы с разбега кидались в мягкое лоно, и не было ничего прекрасней аромата лета, запечатленного в высушенной траве. На этом сеновале все было иначе — мы были законными гостьями и могли нежиться и откровенно обо всем болтать. Обо всем и, конечно, о детях, о том, как быстро они вырастают, стремительно наращивая размах проблем, с которыми надо ежедневно справляться. Заедая свои откровения в ресторане «Веселый заяц», который расположился неподалеку, удивляясь дивному люля-кебаб и дерунам, вдруг обнаружили, что тут жизнь гостей достаточно пестрая: предлагаются и походы по грибы, оказывается, придумали и специальные бонусы для молодоженов: бесплатную парилку — для мальчиков и посиделки на озере — для девочек. Неужели и на сеновале, хотела спросить, но отвлек громкий разговор подростка с, видимо, его мамой. Они как раз выходили из ресторана, и мальчик, прочитав заманухи для молодоженов, вдруг со взрослой горячностью воскликнул, обращаясь к маме: «Если мне когда-нибудь понравится девочка, и ты, мама, найдешь с ней общий язык, я никогда на ней не женюсь». Вот это да! Непросто живут- растут в этой семье.
• Перескакивая с одного на другое, мы обговорили, кажется, все, избегая тем войны. И все же, постоянно возвращаясь к ней, удивляясь, насколько по-другому стали видеться и фильмы, и тексты, и даже строки любимых поэтов. Угол зрения, будто все время меняя освещение, менял и акценты, выводы, будто закрывая глаза, и уходили в себя, но только для того, чтобы созрело новое понимание жизни на фоне войны и будущего, жизни без войны.
Неделю тому назад позвонили друзья из Мариуполя, чему очень обрадовалась. У нас так красиво — дети смеются, бьют фонтаны, летние кафе заполнены. Мы не отдадим нашего Марика никогда, услышала. Кого? Удивилась. Так мы, мариупольцы, ласково называем наш город, пояснила подруга. В Марике я родилась и живу всю жизнь, но, кажется, только сейчас в полной мере оторопела от очевидного — до чего же люблю его, дорожу и мучаюсь от угрозы, которая может уничтожить жизнь. Город, если понадобится, его дети, мы, мариупольцы, закроем от жестокостей.
• И еще один пример того, что жизнь остановить невозможно. Видя жуткие репортажи с нашего востока, была абсолютно уверена, что думать об уюте, украшении своего дома уж точно никому не придет в голову. У многих просто нечего улучшать. К счастью, это не совсем так. Заказывая для своей квартиры ретро-абажур у киевской мастерицы-надомницы, поинтересовалась по привычке — есть ли еще такие, с причудами, которым только и мило то, что не продается в современных магазинах, хотя светильников там, кажется, пруд пруди. Услышала удивленное: да вы что, заказы идут со всей страны и, кажется, с обескровленного Донбасса тоже. Вот недавно позвонила женщина. Абажур, заказанный ею еще до войны, уже несколько месяцев как готов, но я понимала, что он может уже и не понадобится. И вдруг этот звонок из освобожденного городка и такой мирный вопрос — как там мой абажур? Только вот сейчас вспомнила, он мне очень нужен, хоть и полдвора в воронке, но дом, к счастью, уцелел. Абажур на счастье, на удачу — вот чего хочу, добавила она. Какое прекрасное фото получилось бы, подумала тотчас же: этот свет теплого абажура в одном окне измученного города.
Какой акцент! Да нет, талисман, пожалуй, согревающий душу.
• Уверена — и случайному прохожему, засмотревшемуся на абажур, перепадет глоточек мира.
