Обед в Токае
Курс на венгерский Токай - знаменитый венгерский город, расположенный всего в 100 километрах от Ужгорода. На горизонте появляются холмы, такие неожиданные здесь, что кажутся целыми горами. Вон там уже гористая Словакия, а ты петляешь узкой дорогой, что вьется между полями и виноградными плантациями, дома становятся все опрятнее, а цвет зелени насыщенней, это - праздник флоры и солнца.
Токай стоит на большой воде - здесь Бодрог впадает в Тису, и река становится такой широкой, и не верится, что всего за три сотни километров отсюда она еще была студеным родником. Это идеальная Венгрия: город небольшой, и чуть ли не в каждом втором доме - винодельня с ресторанчиком. Цветов столько, что местные хозяйки соревнуются в умении вырастить как можно больше на метр квадратный. Палисадники цветисто полыхают, в окнах и на балконах - вазоны, стены оплетены плющом, а дворы покрыты тенистыми плетями из винограда.
А вот - церковь, где певчим был Григорий Сковорода. Он прибыл сюда в составе комиссии, которая отбирала вина для российского императорского двора. Неплохая работа для философа и поэта. После нескольких бокалов токайского действительно тянет пофилософствовать и поиграть словами.
Токайские винодельни вгрызаются в землю, как дождевые черви. Заходишь в такую, вымощенную большими камнями, и сразу же выдыхаешь с облегчением, потому что здесь прохладно и тускло. Садишься, тебе наливают попробовать вина, дегустируешь будто осторожно, а в итоге оно бьет в голову и по ногам. Не знаю, как там с российскими императорами, а мне венгерское вино не очень нравится. Есть у них некоторые белые вина, прятные на мой вкус, и порой можно найти душистое розе, но в целом в этом терруаре лучше всего удаются полусладкие и десертные вина. Все это на любителя.
Венгерские кельнеры самые красивые в мире. Они напоминают престарелых мафиози, которые вушли в зал ресторана, чтобы подслушать важный разговор посетителей. Седовласые официанты ходят медленно, в заднем кармане брюк носят расческу, а в нагрудном - блокнотики и тщательно отточенные карандаши. Они смотрят в зеркало чаще, чем женщины. Их волосы не просто зачесаны, но и аккуратно смочены водой с сахаром, чтобы блестели и держали форму. Их упитанные животы служат наглядным подтверждением, что в этой корчме готовят хорошо.
Каждый из них имеет часы на руке и золотой перстень на безымянном пальце. Больше всего они любят читать газеты за угловым столиком у окна, тушить сигареты в пепельнице размашистыми круговыми движениями и исподлобья поглядывать на телевизор над стойкой. Вышколенные и галантные, эти официанты - реликты высокой культуры, что когда-то господствовала в империи австрийцев и мадьяр. В те времена город определяли не по рыночной площади и магдебургскому праву, а наличию ресторана с хотя бы одним кельнером в белой рубашке с бабочкой.
Именно в таких городках и живет настоящая Венгрия. Крики петухов здесь перекликаются со звоном церковных колоколов, дребезжанием велосипеда, который катится по мощеной улице, гармонизируется с жужжанием ос и пчел, летающих вокруг спелых виноградных гроздей, а из окна доносится запах горячего лангоша со сметаной и чесноком. Мадьярская речь звучит над этим сонным краем, как древнее и непонятное заклинание.
Из Токая не хочется никуда уезжать. Здесь, над Тисой и Бодрогом, можно бросить якорь и жить, спасаясь по вечерам от полчищ комаров и другой мошкары. Пить вино, смотреть вдаль, смеяться с друзьями и жарить мясо, добавляя к нему красную паприку большими ложками. А из радио на подоконнике пусть звучит какая-то музыка, гупанье и топот, без которого здесь все бы уснули.
