Осень в пикантном соусе
Прочитала эту фразу один раз, потом еще раз, и по привычке, слегка подкроив ее под себя, включила в свой план удовольствий, хоть, вроде, и привычна такая программа, но было что-то мобилизующее в этих словах: «Иногда человек должен себе позволить то, что обычно позволить не может, например, дорогой неспешный гедонизм». Что ж, все подходит, напоминать себе об удовольствиях никогда не поздно. Уберу, решила, из фразы слово «дорогой», ведь must have вовсе не Швейцария и ей подобные, а простой неспешный гедонизм от прогулки в такой роскошный день с почти неестественно ярким солнечным румянцем совсем юной осени, что знаю, свое не упущу. В этот раз не искала пикантные задворки, а отправилась бродить по самому центру и оказалась в Шевченковском парке, надо сказать, никогда не пустующем и всегда нарядном. В этот же первосентябрьский день он будто собрался на бал, да нет, он стал частью этого бала. Сразу забыла, что должна наслаждаться, забыла, что у меня есть план — вокруг хороводило студенческое разноголосие, стильное, тонусное, и, естественное, стала тотчас насыщаться звонкой энергией, нахально, надеюсь незаметно, ловить обрывки фраз, смеясь молодым шуткам, и не без удовольствия замечая — как же изменилась картинка: уже тут как тут европейские, как называю, малокалиберные укороченные пиджачки, которые юношей еще больше стройнят, да и эти остросюжетные мужские стрижки, которые очаровали бескомпромиссно выбритыми висками и залихватскими сюжетами из волос на макушке. Кстати, вариантов и фасонов так много их названия и запомнить трудно. Хороший мастер, правда, подскажет, помню, собирая материал для рубрики «пикантные задворки», разговорилась с одним стилистом из мужской парикмахерской. Было это два года тому и такие стрижки только входили в моду. Этот новый модерн и тогда меня зацепил, и хотела узнать, откуда же так стремительно рванули они в эту изобретательную новизну. Мастер Левон рассказал, что многовариантные гривы и брутально выбритые виски, а, по сути, пол головы, — забытые приоритеты Германии 40-х годов. Некоторые считают, что это мода 1910—1920 годов. Как же вовремя вернулась интрига, такая стрижка к лицу не только юношам, но и их отцам. Да, удачно, согласился мастер — мы говорим — стройное свободное прочтение образа. В нашей газетной среде сказали бы — тут особая организация текста, но в данном случае — лица. Безусловно, мое эго улыбалось, в таком окружении всегда чувствуешь себя красивой, и совсем не важно — правда это или нет. Девчонки же удивили тем, что многие сменили особо намалеванные упитанные, нахальные брови на кокетливые очки, похоже, даже с простыми стеклами. Просто игра с оправой, или стильной, или дурашливой дарит юному лицу многообещающий зрительный эффект. Одна такая малышка, обращаясь к такому же первокурснику, смеясь, советовала «Смотри, чтобы столица тебя не испортила, а тот пообещал — буду специально говорить «тама», «мона», «усьо», чтобы никто не догадался, что на моем коромысле — 180 баллов и бюджет». И они побежали дальше — она легко придерживая пальчиком пикантные очки, он — играя своей детективной гривой.
Только освоилась в разноцветном окружении, как услышала разговор каких-то снобов, присевших на кокетливую садовую лавочку. Они хвастались друг другу: «Мои дети даже плачут на языке Шекспира, недаром отправил их два года назад в Лондон приручать Европу». Второй не стушевался, и у него было в запасе кое-что, и слышу: «Приходи ко мне, удивлю африканским наивом, только что вернулся». Дальше не стала слушать, полусвет давно поднадоел, да и искренность и свежесть юной осени, которая не хлопочет лицом, а живет взахлеб, вдохновляя каждого.
АБОНЕНТ ПЕЧАЛИ
На Софийской площади у меня сжалось сердце. Арт-инсталяция в виде лабиринта, составленного из фрагментов разрушенных домов из зоны вооруженных конфликтов, молча позвал меня вовнутрь, будто прошептав — войди и все поймешь, и ноги сами потянули в глубину. Лабиринт-тупик, лабиринт-тупик, лабиринт-выход, еще одно окошечко и снова тупик. И все твои шаги сопровождает телефонный вызов и равнодушный ответ — абонент недоступен, абонент недоступен...
В путеводителе по этому лабиринту страданий семей пропавших безвести, их бесконечных мук от неизвестности, говорится, что Международный Комитет Красного Креста собрал и проанализировал информацию о трагедиях семей и результаты этих исследований легли в основу этой арт-инсталяции. Осиротевшие семьи проходят все круги ада — от потери связи, самостоятельных поисков, заявлений о горе, встреч с обманом, гадалками, погружением в себя, жизни только в воспоминаниях, идентификации тел, неопределенного социального статуса и так, живя и борясь между надеждой и отчаяньем, находя помощь, в частности и обратившись на горячую линию МККК, восстанавливают хоть и не всегда семьи. Помню, как мать Гонгадзе сразу после его исчезновения, да еще и много месяцев спустя, бродила по центру Киева — отстраненная и прекрасная, беззащитно сильная и оголено одинокая. Она так всматривалась в лица прохожих, будто те знали ответ — где же он, ее сын. Неизвестность страшнее правды и для многих семей лабиринт страданий стал частью жизни. Кстати, вторая половина Софийской площади была отдана каким-то веселым соревнованиям и то, что рядом жуткое горе, пусть в виде арт-прочтения и буйство молодости по соседству, меня почему-то не напрягло — жизнь не остановить, жизнь, всегда жизнь и только счастье учит нас, как правильно жить.
ЛУЧШИЙ ПСИХОТЕРАПЕВТ
Странное открытие недавно огорошило меня, поняла — каждый по-своему психотерапевт, нет, не просто советчик, что всем и всегда помогает, а импульсивный мотиватор. Если, конечно, долго не думать, а то настигнет эффект сороконожки, сразу споткнешься. Вот и пример — в один из очень жарких дней, сидя в открытом кафе у фонтана, естественно, с мороженым, внезапно была взята в плен и вынуждена была вполуха слушать, как проходящая мимо незнакомка зачем-то остановилась именно у моего столика и, нет, не нахально, но достаточно приставуче, начала откровенничать, что она стесняется носить в жуткую летнюю жару соломенную шляпу, а у нее проблемы с глазами и давлением, к тому же, ее соседка все время навязывает ей свое общество и грузит, приходя без предупреждения. Мне очень хотелось спокойно наслаждаться тенью, мороженым и я ее успокоила, долго не задумываясь, но и не лукавя, посоветовав — наденьте шляпу дома и закройте двери для соседки и вы сразу выздоровеете. Она меня так благодарила, так радовалась и быстренько побежала в метро, понятно — навстречу шляпе. Улыбаясь, доела свое мороженое из красивой креманки, перед глазами играл фонтан, только что рабочий прочистил глаза или ноздри скульптурным львам внутри фонтана и струи оживились, уловив свой простор. Я же чувствовала себя удачным психотерапевтом, уже забыв, как недавно сама жаловалась друзьям на шум от нахального офиса во дворе своего дома и мне приятель посоветовал — просто закрой окна. Интересно, почему мне не пришло в голову это самое простое решение. Тоже мне психотерапевт, не умеющий дозировать эмоции, выверять выиграшный ракурс и выражение лица. Ну и что, ведь в план удовольствий это не входило. К счастью.
