PgDnите эту песню по радио
Читаю внимательно многочисленные комментарии и размышления по поводу украинской музыки в радиоэфире. Коротко: в начале месяца вступил в силу закон, согласно которому не менее 25% песен на радио теперь будут звучать на украинском языке; в дальнейшем показатели будут расти до 35%. Реакция на него бурная и неоднозначная: поддержка украинского языка, дискриминация других языков в Украине, возможность открыть для себя новые имена в нашей музыке, опасность зациклиться только на них, экономические риски - аргументы на любой вкус. Переживаю сильно за всех - тех, кто радуется; тех, кто возмущается; тех, кому все равно. Это очень важная новость, мне ясно. Вот только я радио не слушаю, и мне мало что ясно по существу.
Решила повысить свой уровень и поработать на осведомленность. Включила крайнююна приемнике волну и на целый день погрузилась в новые удивительные миры. Бог с ней, с музыкой! Почему мне до сих пор никто не сказал, что там есть еще и стихи?! И какие!
Что это такое - песенная поэзия, кстати? И это в то время, когда космические корабли бороздят просторы вселенной, то есть когда поэты-песенники получают Нобелевку. На этот вопрос, понимаете, тоже отвечает новый закон. За что ему моя персональная филологическая благодарность. Екатерина Мясникова (исполнительный директор Независимой ассоциации телерадиовещателей) предоставила по этому поводу фантастический, на мой взгляд, комментарий: «Встал вопрос: а что такое, собственно, песня? Сколько в музыкальном произведении должно быть слов, чтобы считать его песней? Когда Нацсовет инициировал, что любое произведение, в котором есть хотя бы одно слово, можно считать песней, мы это приняли». Итак. По факту - песенной поэзией является слово, от одного и более, которое спели. А по сути - да я таких путаных лирических посланий, как в современной радиоэфирной песне, не встречала даже в самой изысканной герменевтической поэзии!
«Держи меня покрепче, с тобой мне будет легче. Прости, не опоздай остановиться. И снова между нами, любимыми друзьями, есть чувства похожи на любовь». Между этими двумя есть любовь, но это не эротично-романтическая любовь, а какая-нибудь филио или агапэ. То есть любить можно, но спать - уже нет. Хотя. Спать можно, но надо вовремя не опоздать остановиться. То есть спать можно, а вот беременеть - уже не надо. Рожать от друзей - это такая проблема, ой. Кажется, это песня об адекватных способах контрацепции.
«Марсік – мій суперфренд. Марсік, thealien».Чувак встретил марсианина. Они быстро нашли общий язык, ведь на Марсе все говорят на украинском. Теперь тусуются вместе: ходят по бабам и отстреливаются лазером от соперников. Мощное геополитическое послание. И нашествие эмигрантов (aliens), которое беспокоит Европу, - нам его можно использовать себе во благо. Будем вместе отстреливаться. Или еще так: последняя наша надежда на восстановление генофонда нации - диаспора.
«В голове моей туманы-маны. Утекла любовь из карманов». Значит так, она не пришла на встречу,не отвечает на звонки, он ходит под ее окнами и грустит. Любовь обходится дорого. Буквально дорого: в денежном эквиваленте. Что там у него вытекло из кармана и сколько? - Печально, потому что она до сих пор не перезвонила. Роберт Бернс с его «Любовь и бедность навсегда» нервно вздрогнул в могиле, это ясно. Но слово свое должны сказать феминистские студии: измерять женщину в карманно-денежном эквиваленте дело недостойное. (Хотя сумму певец не озвучил, но я и не Радио Шансон слушаю, чего уж там). Придираюсь, наверное. Это песня о любви. Туманы из карманов, и я в тумане, любовь в кармане. Чем он там занимается под ее окнами? Ой нет, психоаналитикам лучше промолчать.
«Люди ми тільки тоді. Як дуже сильно любимо». Глубоко. Исчерпываем до донышка проблемы онтологии. Человек – это персонаж, способный на такую мощную ценностную реакцию, как любовь. А то, что не люди - это животные и отчаянно лают по-собачьи. Немного беспокоит продолжение: «Коли обоє рябоє». Ценностная реакция, которая требует соответствующего отклика. Я тебя люблю за то, что ты любишь меня. А как же вечно безответная и благородная любовь к Родине? Нелюди мы тогда, если не очень любим. Ну, как умеем, так и любим, то есть.
«Все хорошо. Ты держись. Раздевайся – ложись. Раз пришел». «Ты это слышал, ты это слышал?!» - спрашиваю. Хохочет в ответ: «Боже мой, женщины с возрастом становятся мудрее».
Все, хватит.
А теперь еще раз мне объясните - почему важно, на каком языке это все нам сообщат?
Но почему-то вспомнила такое. Лет десять-пятнадцать назад белорусский писатель Сергей Балахонов перевел на белорусский же «Владимирский централ», сделал какой-то дурацкий клип с игрушками из киндер-сюрприза и запустил в сеть. Посмотрели, послушали - посмеялись. За полгода я была сильно удивлена, когда в компании рафинированных белорусских интеллектуалов услышала, как они поют хором, захлебываясь смехом, тот переведенный шансон шансонов. «Владимирский централ» на русском - китч и безвкусица. «Владимирский централ» на белорусском - игра, кемп, ирония, пародия, сарказм: лучшее оружие сопротивления, которое предоставляется к использованию хорошим вкусом.
Иногда на самом деле достаточно просто изменить контекст. Продукт изменится автоматически. В идеале.
А я, кстати, подсела на нежные песенные баллады о мимолетной осенней любови в старом Львове, да.
