Причины глобальных изменений: что зависит от концепции?
Если перечень прямых угроз, связанных с климатическими изменениями, становится для нас уже более или менее понятен, то вопрос о выработке эффективной стратегии выживания остается открытым. И не в последнюю очередь благодаря отсутствию общего понимания наших возможностей. Какие рычаги воздействия на движущие силы глобальных изменений есть в наших руках? Что и как мы можем использовать? Очевидно, что скептицизм в отношении климатических изменений – это протест против политики секвестра эмиссий парниковых газов. Правда ли, что «налог на карбон» решит все наши проблемы? Очевидно, что нет. Тогда в чем должна состоять разумная цель нашей деятельности по отношению к реальным существующим угрозам? Ответы на эти вопросы зависят от того, как мы трактуем глобальные изменения, какие цели перед собой ставим, какова система наших взглядов на мир и свое место в меняющемся мире, - то есть от нашей концепции.
Пожалуй, более всего публицистических баталий ведется вокруг вопроса о причинах и движущих силах климатических изменений. С одной стороны, это может вызвать удивление: неужели понять скрытые причины угрожающих изменений важнее, чем реагировать на возникшую угрозу? С другой стороны, это понятно: если из научных предположений делаются политические и экономические выводы, стоит проверить их обоснованность.
Но тогда ученый должен быть готов к любой, сколь угодно широкой, и иногда даже некорректной интерпретации своих результатов. Публичная дискуссия последних нескольких лет дала парадоксальный результат. Она способствовала не только повышению качества исследований, но и значительному расширению изучаемых вопросов, даже в некоторых случаях – изменению парадигмы исследований. Поэтому дискуссию, даже не слишком корректную и компетентную, в этом случае следует признать полезной для науки.
Что же получилось в результате? В результате в научном мире, несмотря на устоявшийся консенсус по базовым вопросам, сформировались разные мнения, основанные на междисциплинарных подходах к изучению глобальных изменений. Эти мнения касаются прикладных вопросов, и являются менее специализированными, более гибкими по отношению к проблемам, беспокоящим людей.
В вопросах причин глобальных изменений господствующим пока остается мнение климатологов, основанное на моделях глобальной климатической системы и теории парникового эффекта. Основанием для господства этой точки зрения служит хорошая формальная разработанность этих моделей и большие объемы данных, задействованные для расчетов. Однако, следует заметить, что слишком многие важные процессы, происходящие на планете и очевидно влияющие на климат, описаны или явно недостаточно, или вовсе остались за рамками этих моделей. Важные компоненты глобальной модели развиваются по отдельности, а далее предпринимаются разной успешности попытки связать все компоненты в единое целое. Пока до полного успеха далеко, как по причине несовершенства моделей и подходов, так и в силу очевидного недостатка данных. Поэтому господство климатологов становится шатким, появляются и отвоевывают свое право на существование иные мнения и гипотезы.
В настоящее время существует от 7 до 9 достаточно развитых и непротиворечивых гипотез о причинах климатических изменений. Они предлагают иногда взаимодополняющие, а иногда – взаимоисключающие объяснения. Их появление обусловлено необходимостью выработки альтернативных политических решений в области безопасности по отношению к глобальным изменениям.
Давайте рассмотрим один пример – взгляд на проблему движущих сил глобальных изменений в измерении теории безопасности.
Если анализировать происходящие изменения в комплексном контексте безопасности, то следует рассмотреть большой круг взаимосвязанных вопросов. На первый план выходят вопросы эволюции экосистем, устойчивости и уязвимости природных ландшафтов, оценки рисков чрезвычайных ситуаций, социо-экологические риски, угрозы деградации природных ресурсов. В таком контексте причины глобальных изменений могут предстать в ином, более интересном свете, чем это следует только из моделей климата.
С точки зрения безопасности, климатические изменения (в терминах наблюдаемых изменений измеряемых параметров) – можно интерпретировать как лишь одно, хотя вероятно наиболее яркое и важное, из проявлений более глубоких и значимых процессов в глобальной системе. Такое заявление выглядит как новая гипотеза о движущих силах глобальных климатических изменений, однако, это не совсем так. Это лишь новый взгляд, позволяющий подойти к прикладному решению комплексной проблемы - проблемы выживания в условиях гетерогенной среды, характеризующейся высокой неопределенностью и наличием долгосрочных изменений.
Научный консенсус состоит в том, что с любой точки зрения драматическая эскалация современных климатических изменений непосредственно и тесно связана с антропогенной активностью. Для доказательства этого обычно принято опираться на корреляции выбросов парниковых газов с графиками повышения температуры, хотя корректным такое доказательство признать сложно. Но накопленный на данный момент объем данных позволяет достаточно уверенно утверждать о ключевой роли антропогенной активности в эскалации глобальных изменений в последние 30 лет. При этом, глобальные изменения не обусловлены исключительно эмиссиями парниковых газов. Скорее можно сказать, что климатические изменения могут рассматриваться как часть изменений глобальной экосистемы, спровоцированных антропогенным воздействием. То есть связь между глобальным климатом и глобальной экосистемой как минимум гораздо сложнее, чем предполагали модели парникового эффекта.
Очевидно, что мы упускаем из рассмотрения важные взаимосвязи. В частности, согласно различным оценкам, уже к началу 1970-х человечество накопило такой объем мусора, который не мог быть переработан глобальной экосистемой в текущих условиях. А уже с начала 1980-х процесс избыточного накопления мусора стал необратимым. Наши усилия помочь экосистеме переработать, накопленные нами отходы, пока явно недостаточны, и не приносят ощутимых результатов в глобальном контексте. Сценарий гибели цивилизации стал более или менее ясен: к концу 1980-х стало очевидным, что последний представитель «homo sapiens» умрет на помойке…
Но биосфера, совокупность оболочек нашей планеты, населенных и преобразованных живыми организмами, является динамически равновесной системой, и, как все живые системы, она демонстрирует способность к гомеостазу, а потому может реагировать на происходящие изменения. Если текущие условия не позволяют экосистеме переработать естественным путем угрожающее количество отходов, то нельзя ли повлиять на изменение условий, используя сложные обратные связи?
В самом деле, если мы хотим утилизировать отходы, мы не станем их прятать в сухое и прохладное место. Скорее наоборот, мы поместим их в теплом и влажном месте, где они, очевидно, разложатся быстрее. Биосфера «подумала» так же… То есть наблюдаемые климатические изменения - это попытка ускорить природное разложение мусора за счет изменения температурных и влажностных режимов. То есть мы, в таком случае, имеем дело с нормальной реакцией здоровой многокомпонентной экосистемы на угрожающий вызов. Вызов, спровоцированный одной из компонент этой системы – человеком. Благодаря реакции глобальной экосистемы на антропогенное воздействие, концепция изменилась, и перспектива бесславной смерти последнего человека на унылой помойке не выглядит столь неминуемой.
По сути, этот подход не противоречит идее о том, что климатические изменения спровоцированы выбросами парниковых газов, то есть – индустриальными загрязнениями. Эмиссии парниковых газов остаются одним из важных, хотя и не определяющим, показателем нагрузки на экосистему. Какая, казалось бы, разница, какой конкретно мусор и через какие конкретно механизмы приводит к наблюдаемым угрожающим изменениям? В том-то и дело, что разница есть. Она состоит в том, какие выводы следуют из понимания предполагаемых причин наблюдаемых изменений.
Из этого контекста следует несколько важных выводов. Например, следует признать, что наиболее важной проблемой являются именно экологические изменения. Климатические изменения – лишь симптом изменений биосферы.
Это означает, что стратегии адаптации должны быть в первую очередь направлены на поддержание устойчивости экосистем и уменьшение нагрузки на экологическую емкость природных систем (снижение количества неутилизируемого бытового и индустриального мусора, контроль за балансом вносимых удобрений, в частности - отношение азот/фосфор, отказ от регулирования прибрежных растительных ландшафтов пресных водоемов, контроль ирригации и мелиорации и др.). Нам следует разумнее относиться к экосистеме.
С точки зрения уменьшения рисков, связанных с неблагоприятными глобальными изменениями, эти меры следует признать более эффективными, чем тотальный контроль эмиссий, требующий координированных усилий всего мирового сообщества, а также ускоренной и коренной промышленной и экономической модернизации большей части глобальной экономики. Нам следует проявлять больше взаимной ответственности, но не предъявлять политически мотивированных и экономически невыполнимых требований к тем, кто к этому не готов. Научная концепция может измениться, и искусственно сводить науку к основе для конъюнктурных политических решений – опасно, как для науки, так и для политики.
Этот простой пример показывает, что изменение концепции позволяет взглянуть на проблему под другим углом. С формальной точки зрения – применяемых моделей и математических методов – меняется не так уж много. Но «центр тяжести» выводов перемещается в плоскость принятия оптимальных решений с точки зрения уменьшения уязвимости региональных сообществ. Это – принципиальное отличие.
В этой концепции долгосрочной стратегией защиты от катастроф станет не изменение индустриальных производств, которое многие воспринимают как разрушение, а комплексная защита окружающей среды. Это - понятный путь перспективного предотвращения увеличения частоты и интенсивности таких масштабных катастроф, как рекордное текущее наводнение на Амуре или лесные пожары в Южной Европе. Потому что эти катастрофы – тоже часть отклика окружающей среды на негативное антропогенное воздействие.
А главное – подход, сформулированный в терминах безопасности, как правило, не вызывает непонимания и отторжения у общества. А значит, появляется возможность консолидированных действий, направленных на совместное выживание в меняющемся мире.
