Признание
Я, пожалуй, люблю ноябрь из вредности. Нет, раньше тоже разделял общее отвращение, до такой степени, что однажды сбежал в страну с ощутимо более теплым климатом и скрывался там с 31.10 до 30.11. Кое-где в тех краях даже в шортах по улицам ходили.
Но дело, как, впрочем, и всегда, оказалось в оптике. В неточных настройках взгляда. Не у кого было глаза одолжить.
Действительно. Если остановиться и посмотреть. Уделить время. Навести резкость. Побыть оригинальным.
Столько, о, столько всего. Это же не пасынок календаря, а настоящий Крез.
Мелкие белые цветы как ни в чем не бывало россыпями цветут у соседнего дома.
Фонари кладут вангоговские мазки света на мокрый асфальт.
Серая ворона беззлобно гоняет нарядную и вертлявую сороку у меня под окном - двое шутов птичьей комедии дель арте на подмостках облысевшего клена.
Ленивые роскошные черные коты словно сгущаются из ранних сумерек.
Легкий пар изо рта летит сообщением в небо, которое превращается в шатер, расписанный китайской тушью, и светится ночью.
Туман обваливается на рассвете на город огромным беззвучным вопросом.
Сложные смеси желтого, коричневого, зеленого и красного.
Неприлично весенняя вспышка солнца утром.
Мелкая каллиграфия дождя.
Знаки препинания снега.
Отражения чужих снов.
Далекие волны.
Тишина.
