Призрак Доверия
Кажется, что на наших глазах происходит окончание традиционной истории. Имею в виду весь мир. Но больше всего волнует Украина. Такие возможные гигантские катастрофы или, возможные, гигантские изменения, всегда двоякие. Кроме разрушения, они дают новый шанс.
Мне кажется, что самое страшное, что произошло с нами, и требует немедленной реставрации, это тотальная потеря доверия. Все помнят украинскую пословицу: «Левая рука не знает, что делает правая». Такие пословицы или поговорки, вроде, «когда соседу плохо - мне хорошо» и многие другие, свидетельствуют о глобальной потере доверия украинцев. Условная Украины не доверяет условной Малороссии и наоборот, центральная Украина не доверяет Западной и наоборот (можно жить всю жизнь в каком-то черкасском селе, и всегда будешь «западенцем»). Христианские церкви не доверяют друг другу. Церкви Московского патриархата упорно гнут свою линию российской пропаганды.
Все это давно перенеслось на бытовой уровень. Многие читатели еще помнят, как в советское время или в 90-е в поездах внутри страны пассажиры не оставляли свои вещи, даже уходя в туалет, потому что не доверяли друг другу ...
Конечно, такое глобальное недоверие формировалось еще в досоветскую эпоху. Это же казацкая чернь (то есть, мудрый украинский народ) не доверяла своим гетманам, трижды посыпая им голову пеплом - и дело не только в ритуале. Вы представляете, чтобы в России посыпали пеплом голову, к примеру, Иоанна Грозного)?
Но советский ад перевернул все с ног на голову. Те, что предавали своих родителей, какие-то Павлики Морозовы и иже с ними, имели социальные лифты в отличие от честных. Анонимкой и ценой смерти соседа в концлагерях можно было отхватить для себя новую квартиру. Никто не верил никому, начиная от параноика Сталина (тяжелый деструктивный невроз которого тоже повлиял на СССР как психическое вирус), и заканчивая любым слесарем или уборщицей.
Как писала Лина Костенко, «довіра – звір полоханий. Втече/ Він любить тиху паморозь дистанцій». Как скифские или каменные бабы, каменные истуканы, которые простояли в наших степях тысячелетия, потребность доверия является одной из базовых потребностей человека. Как большинство детей безоговорочно верят матери, так нам необходимо доверять. Часто израненные, с изломанными душами, несчастные, но лицемерно притворяемся радостными и веселыми, рыдая, часто без слез, наедине с собой ...
Сейчас одной из базовых недоверий является недоверие украинцев к государственным институтам. С другой стороны, уставшие в течение веков, обычно ограбленные и униженные, мы так устали страдать, что с удивительной легкостью, с невероятной инфантильной ответственностью часто голосовали и голосуем на выборах за эффектных популистов, как, например, за Владимира Зеленского ...
А с другой стороны - удивительные украинские национальные парадоксы! - мы не раз умудрялись объединиться, так сказать, перед расстрелом. Мы создали гражданское общество, пусть еще слабое, которое, начиная с Майдана и волонтерства, показало манерному миру примеры неслыханного аскетизма и мужества!
Каким-то иррациональным ощущением я уверен, что нам удастся отвернуть Украину от катастрофы. Эта катастрофа многих идентичностей, блекнущих на глазах, в конце концов, может угрожать всем. Опасность коронавирусной пандемии высветила какую-то всепланетарную остолбенелость, недостаточность сил доброй старой либеральной Европы и многих других черненьких и сизых детенышей лебедей, которые при определенных обстоятельствах могут превратиться в нашествие на Землю черных лебедей.
А для Украины она высветила ... сами знаете, что ... Так дальше жить нельзя. Я не знаю, как нам восстановить или создать доверие между такими разными маленькими украинами, малороссиями и укромалоросиями, даже, извините, хохляндиями (так как некоторых наших граждан невозможно назвать иначе).
Мне друзья недавно рассказывали, что знали человека, который не был сумасшедшим, но, идя по улице, всегда держался ближе к стенам, чтобы никому не перейти дорогу, ни с кем не поконфликтовать и т.д. Не дай Бог, нам превратиться в такой символ жуткого недоверия ...
Иначе доверие останется для нашей ментальности, которая будет безостановочного вырождаться, галлюциногенные призраком, болезненным и капризным невротическим призраком, без которого человек, якобы, может вполне обойтись. Может, но ценой потери всего наилучшего в нем, производимого тысячелетиями культуры ...
Надо надеяться на пассионарную часть общества, на меньшинство. Оно есть. Мы еще можем, обремененные тяжелым коллективным подсознанием украинских столетий, что-то предложить, прежде всего для нас самих, для достойной жизни.
