Рай для Евы
Припарковавшись у арт-лофта «ЦеГлинаАрт», где ждала встреча со свежей керамической «выпечкой» в рамках фестиваля современной художественной керамики, приготовилась к удовольствию. Обратила внимание, что каждый участник экспозиции принес кирпич со своим автографом для задуманной совместной инсталляции. Вижу — перед входом в зал уже подросла горка из разноцветных кирпичей, думаю, в будущем станет она своеобразным метафорическим пропуском в мир, где ценится и философский подтекст, и задор замысла, конечно, — необычность форм и техник, игра оттенками и еще нечто, что не нуждается в резюме. Керамисты, дизайнеры, галеристы, архитекторы и коллекционеры, скорее всего, знакомы с работами многих авторов, а гости фестиваля, которые, может, заглянули сюда впервые, как бы по порыву, уверена, отметят новую для себя фамилию, удивятся зрелости, сочности, а иногда и храбрости, собственному бесстрашию в четко просчитанных пропорциях. Меня, скажем, поразили работы Александра Мирошниченко, теперь его скульптуры буду выискивать и на будущих встречах. Остановившись у выразительных скульптур Светланы Гибаленко, за творчеством которой слежу уже несколько лет, помня в прошлом ее шутливо-ироничные композиции всегда с завуалированным намеком, до зрелых сегодняшних, которые она назвала почему-то грустновато. Во всяком случае, мне так показалось. Прочитала — под одной «Очищение», вторая — «Потерянный рай». Последняя скульптурка с озорной и летящей зеленой гривой, я бы назвала ее «Зеленая шляпка к новому лету», но скульптор всегда вкладывает свои ощущения, пока теплая глина в его руках. Кстати, у Светы — без маскарадного маникюра со всякими наращиваниями да длинными лаками. Керамика этого не любит.
Мы стояли у ее скульптур втроем, кроме автора, была еще ее давняя однокурсница, художник Оля, и обменивались впечатлениями. Неожиданно к нашей компании причалила некая виртуальная Ева, которая постоянно живет в пущинском лесу. Вот так, ворвалась без спросу в наше закулисье и сразу с разбега изменила тему, как бы начав писать собственную пьесу о себе, и сама ее метафорически одела и срежиссировала, отработав каждый ракурс, позу, поворот, жест и при этом ни на сантиметр не сдвинувшись со своего места. Интрига в том, что Ева — это имя лесной дикой яблоньки. Так любовно назвала ее Оля со своими подружками велосипедистками, для которых взять велик или впрыгнуть в особо уютный трамвай, выруливающий на Пущу-Водицу — давняя страсть. Они-то лет шесть тому и встретили Еву на опушке, когда дерево, понятно, было безымянным. Стало оно близким сразу, а за трогательную нежность пропорций, жажду жизни получило это мифическое имя. Оля даже начала мне перечислять, презентуя последовательность своих ощущений: «Зимой и ранней весной наша Ева завораживающе обнажена, затем она — невеста, потом зрелая красавица, а осенью я набираю полные карманы ее терпких маленьких яблочек, которые есть, вроде, и в голову никому не придет и тащу домой. Квартира сразу наполняется чистым ароматом, незабываемой звонкой свежестью, а для меня, которой все пущинское и без того любимое — Евины детки — особый витамин. Любимый. Раньше возле Евы на поляне было красно-красно от земляники, но сейчас уже все ягодки подсчитаны еще до их созревания и проданы у близлежащих тротуаров».
«Однажды возле Евы, — слушаю дальше, — пришло ко мне творческое озарение. Мы с подругами отдыхали на поляне, и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась и встретилась с неподвижным уверенным взглядом удивительно большого зверька. На меня смотрел красавец орехово-песочного цвета, и я его сразу назвала — королевский заяц. Позади него, усиливая эффект, росла яркая дикая лилия. Мгновенно, будто само собой родились сюжет и композиция будущей картины». Полистав мобилку, Оля вылавливает ее. Честно скажу, не преувеличивая и на грамм, она — великолепна. На большом полотне королевский этот заячий мачо как бы чуть впереди, выдвинулся навстречу поклонникам, сзади его оттеняют разбросанные, застывшие в полете, лесные пущинские цветы с той лилией в центре. Эта картина — уже давно в добротной коллекции, знаю, она присела на отменной стене. Мне почему-то стало завидно, что заяц уже чужой, а Оля спокойно объяснила — написав, работа уже больше мне как бы и не принадлежит. Странная логика, как для меня. Пущинские волонтерки, Оля и компания, знают все лесные тропки, местечки, где растут лекарственные травы (они, естественно, без вреда для леса собираются и сушатся), запомнили интересные повадки зверей и птиц, а тут водятся зайцы, лоси, кабаны, косули, енотовидные собаки. Оля даже утверждает, что она видела лося. Многие повадки птиц мне кого-то напоминают. Узнала, например, черные дятлы, что обитают в Пуще, безжалостно уничтожают своих сородичей из тех, что с красной шапочкой. Видимо, и в лесу с толерантностью не все гладко.
Энтузиастки расшифровали уловки и метки браконьеров, научились снимать их ловушки, кстати, они из недешевых железных канатов. Потому конструкции не выкидывают, а отдают Саше — спортсмену-любителю. Он организовал и обустроил в лесу самодельный простенький спортивный майданчик для всех желающих. Эти канаты им очень нужны, чтобы переплетать упавшие деревья, создавая нехитрые тренажеры. Кстати, сейчас Саша тренирует, вернее, возвращает к жизни незнакомого парня, пострадавшего в аварии. Тестовый добровольный рейд пущинские всадницы провели в пасхальные дни. Сначала отметили места, где особо гуляли компании, а затем проверили, насколько чисто или грязно на этих полянах после веселья, и радостно убедились: люди стали намного аккуратней, все в лесу зеленело и радовало, будто никто и не резвился тут. И я поняла, что мой Лес, который всегда для меня с большой буквы, к счастью, любим не только мною.
Удивительно, но особо гибкий, с неповторимой пластикой, подсказанной самим загородным рельефом, пущинский трамвайчик всегда дает тихий личный сигнал, заметив своих велосипедисток. Водители меняются, а приветствие, видимо, как бывает — музыка отыграла, а ноты остались, прижилась.
Чем не сюжет для небольшой картины или скульптуры на фоне Евы и ее точно не затерянного рая, где время струится, заряжая покоем, и не надо никуда бежать, а можно позволить, чтобы оно ласкало тебя.
Ева, Ева — жди меня осенью. Приду за яблочком.
Вырасти его и для меня.
