Сакральные жертвы хронофагов
Самопроизвольно в памяти стали рядом два остроумных изречения. Первое приписывают Элио Казану. Он говорил: «Не укладываешься в хронометраж полуторачасового кино, меняй профессию и снимай сериалы». Знал бы о нынешнем буме и уровне качества/престижа сериалов и обратил бы внимание на временной объем всяких Avatar’ов и прочих Interstellar’ов. В конце концов, уже звучат голоса: нет оснований различать кино, сериал, многосерийку, ведь все это «кинопродукция, которая отличается количеством экранного времени». Второе изречение — книжное. Блез Сандрар, когда издавал свое очередное произведение, то на форзаце печатал справку «Книги того же автора». В этой справке всегда была и сама реплика: «Готовится к печати еще 33 тома». Это острота первой половины ХХ в. Сейчас она уже и на шутку не тянет. По роману на шестьсот страниц ежегодно — привычный и умеренный сейчас рабочий темп популярного беллетриста.
Есть какая-то сильная внутренняя убежденность: популярность сериалов и многосерийных кино не случайно совпала с возвращением в художественную литературу больших прозаических форм. Не в смысле больших романов (куда без них), а дословно: грубых романов. Репрезентативную выборку делает «Букер», например. За последние годы в его коротких списках: семьсот страниц «Волчьего зала» Хиллари Мантел и пятьсот страниц продолжения дилогии «Внесите тела»; семьсот страниц «Краткой истории семи убийств» Джеймса Марлона (именно так — «краткая история»); восемьсот страниц «Щегла» Донны Тартт; девятьсот страниц «Светил» Элеонор Каттон. Говорят, это вернулась мода на обширные викторианские романы — актуальные авторы таким образом ностальгируют. Что-то в этом есть. Если посмотрим на российскую прозу, тоже увидим большой «прирост» грубых романов — ностальгируют по своей психологической прозе XIX века, ведь. Поэтому и в Украине «толстый роман» не сильно приживается — не за чем, по большому расчету, в соответствующих слоях истории урклита грустить. Разве что историческая проза? (вангую).
Когда закачиваешь себе пять сезонов популярного сериала «на выходные» (не поддерживая морально при этом пиратство, это понятно). Когда обкладываешься грубыми томами свеженьких бестселлеров (с целью их прочитать, конечно). Это признак сильной внутренней тревоги. Это очевидная попытка гармонизировать свое внутреннее беспокойство и внешний хаос. Затормозить время и структурировать чувство времени хотя бы в отдельно взятой забитой ежедневной беготней голове (от скорости ног она как раз и страдает, как известно). Условно каждый вечер: 45 минут покоя, пока продолжается очередная серия сериала; 45 минут гармонии, пока читаешь очередные сто страниц романа. Земля горит под ногами — но тебя ждет свежая серия какого-нибудь Big Little Lies и очередные сто страниц опять же условных The Luminaries. И этой стабильности должно быть на первый взгляд достаточно для перманентно-стрессовой подпитки и выживания. Хотя бы дней на десять. (Ну кроме того, что это действительно интересное кино и хорошая книга).
В идеале такого «искусственного торможения» должно хватить на всю жизнь. Есть же тот известный американский сериал, который начинался еще на радио и имеет 15762 серии — хватило кому-то на семьдесят два года. Пятнадцать сезонов ER, восемь сезонов House, M.D., восемь пока сезонов Game of Thrones. И новые презентационные практики, когда, скажем, под свежий десяток серий отводят целый день ТВ-марафона — например с Sense8 или Orange Is the New Black. В книжном производстве есть свои аналогии. Высоколобые рейтинги типа «Сто книг, которые стоит прочитать до конца вашей жизни по версии Библиотеки Конгресса» или уже чисто маркетинговые букчелленджи «250 книг в год — ради благотворительного дела». Есть время вчитаться в детально проработанную психологию героя в «большом романе», есть время присмотреться к тщательно воспроизведенному художественному миру сериала. Но ведь темпы жизни ускоряются, и времени не хватает, чего греха таить.
Такой вот немного-парадокс. Предельно (кажется) выросла скорость жизни. Но и срок жизни ощутимо вырос. То есть времени на все не хватает, но жить, наверное, мы собираемся вечно.
В 80-х Донна Харауэй исследовала социальный аспект потребления любовного романа. Просто: она общалась с читательницами. Любовный роман тогда выходил в двух форматах — где-то триста и где-то сто семьдесят страниц. Сейчас, кстати, так же — называется это «исторический/современный любовный роман» и «короткий любовный роман». Ее респонденты эти «форматные» книги называли: первую — «на неделю, пока ждешь детей из школы, чтобы не скучать» и вторую — «короче, перед сном, для хорошего настроения». Это жанровая литература, там стандарты решают все. Но ведь книжный «золотой стандарт» существует не только в отношении развлекательного чтива. Почти два десятка лет на рынке царил четко-сюжетный (то есть один набор героев, одно примечательное событие) роман на двести пятьдесят страниц. И вот — прямо на наших глазах — его вежливо подвинули. Как и полуторачасовые киношки.
Здесь вопрос, что является причиной и следствием, очень непростой. То ли мы нуждаемся во «внешней стабилизации» нашего психологически некомфортно быстрого внутреннего времени. И новые технологии нашу потребность обслуживают. То ли наоборот. Появление таких сервисов как Netflix провоцирует бум сериалов либо — стабильно повышая качество ТВ-продукции — поддерживает уже имеющуюся тенденцию? Электронные форматы книг «удешевляют» производство, а значит, можно не ограничивать автора (и читателя) этими тремя сотнями страниц. Очень большое значение имеет то, сколько страниц в очередном скачанном «в читалку» файле? Большие издательства уже честно объявляют: книгу издать стало дешевле, а значит, можно перейти из формата «гонорар за книгу» к формату «гонорар за страницу». И естественно растет объем романов. (Мы же помним, что бесконечные произведения Дюма и Сю сильно стимулировала журнальная оплата не «за страницу», а «за строку». За это оба автора любили своих немногословных героев «Гримо, ты выполнил мое поручение? — Ага» и честные авторские деньги за две строки попадали в карман). Но тоже не ясно — что тут причина, а что следствие. Ясно пока только одно. Жить читателю/зрителю придется долго. Хотя и очень-очень быстро.
