Строчка в истории
«30.11-13.12.2018»
Год назад, после Прямой линии с президентом в России по высочайшему повелению правили учебники географии. В этом году, хотя до реакции из самого Кремля и не дошло, под прицелом критики оказался учебник всемирной истории для 8 класса, в котором школьникам рассказывалось, как «в середине XIX века Россия захватила Амурскую область у Китая». Так уж получилось, за, казалось бы, маленькой, за 18 путинских лет до сих пор никого не интересовавшей правкой в учебнике, что, мол, «Россия ничего никогда у Китая не захватывала», скрывается полная ревизия Кремлем стратегии развития всего российского Дальнего Востока.
Пока на Западе Россия прирастает завоеваниями Медведева и Путина, выглядит так, что на Востоке она, кусочек за кусочком, сдает позиции — концессиями на разработку природных богатств, уступленными Китаю в 2005-м спорными островами на Амуре, и теперь вот ввязавшись в торги с Японией вокруг Курил. Растущая депопуляция региона, экономическое и техническое отставание России от азиатских тигров — Японии и Китая, наконец, растущая в силу санкций финансовая и технологическая зависимость России от второй в мире экономики, а также, в сравнении даже не с далекой Москвой, но с процветающими соседями, приходящая в негодность местная инфраструктура (что ни день все новые падающие мосты и закрывающиеся больницы) и беднеющее день ото дня население — все это порождает у жителей российского Дальнего Востока ощущение тревоги и неуверенности, которые не в состоянии развеять даже очередные телевизионные новости с Украины и присоединенный Путиным Крым.
Конечно, вопреки опасениям некоторых россиян и надеждам некоторых украинцев, в отличие от своего северного соседа, нынешнее китайское руководство не мыслит категориями «возвращения исторических земель» (играя мускулами преимущественно на континентальном шельфе), предпочитая экономическую экспансию территориальной. И все же, опасный сигнал — несмотря на вызывающий зависть даже в России тотальный информационный контроль государства, территориальные претензии к России являются допустимым предметом обсуждения в китайских социальных сетях и СМИ. — Внутренний кризис, дестабилизация, парад суверенитетов или внутренний вооруженный конфликт на фоне провоцируемого сегодня самими кремлевскими геополитиками глобального кризиса миропорядка, и Россия ХХІ века вполне может оказаться в положении Китая ХІХ века, как некогда сама, проиграв маньчжурскому Китаю в территориальном споре в XVII веке, Россия отыгралась в Айгунским и Пекинским договорами в 1858—1860-х годах.
Впрочем, в ближайшее время ждать китайских зеленых человечков на Амуре пока не стоит. В отличие от Путина, отмеряющего будущее исключительно продолжительностью своей собственной жизни, Китай не спешит, планируя на поколения вперед. Да и путинский режим территориальными и экономическими уступками выторговал себе место младшего партнера Китая (переворот в Зимбабве расставил все точки над і, у кого какая роль в этом международном тандеме), как ему кажется, накрепко привязав к себе Поднебесную нитками трубопроводов, вполне отдавая себе при этом отчет в том, что Китай не Европа, и это не та страна, на которую получится с помощью нефти и газа давить. Скорее наоборот, благодаря упомянутым шагам Кремля, Китай превратился, на данный момент, в главного бенефициара сохранения политического status quo в России.
Такую же цель, а отнюдь не формальный мирный договор, имеют под собой и нынешние переговоры с Японией, — предлагаемые Россией символические территориальные уступки в виде двух малонаселенных самых маленьких из спорных островов Южных Курил, а также заманчивые предложения по участию в инфраструктурных проектах — добыче и экспорту углеводородов на Сахалине, и по строительству мостов, которые должны связать Сахалин с континентом, и, потом, возможно, японское Хоккайдо и Сахалин. Дополнительной выгодой для России тут должны стать японские инвестиции, и, что при нынешних международных санкциях еще важнее, технологии. Ну, а, если повезет, удастся рассорить или даже разрушить военный союз между Японией и США. Вместе с активно обсуждаемыми сегодня на фоне межкорейского потепления проектов железнодорожного коридора и строительства газопровода в Южную Корею, российское Приморье, как это видится сегодня в Кремле, в самое ближайшее время должно превратится в строительную площадку жизненно важных для дальнейшего существования России международных экономических проектов, фактически, как это было у гигантских динозавров, ее «второй мозг». Первым шагом к этому стал одобренный в понедельник Путиным всего после нескольких недель обсуждения перенос столицы Дальневосточного федерального округа из Хабаровска во Владивосток.
Вот, собственно, почему дискуссия вокруг формулировки в российском учебнике о всемирной истории для 8 класса «Россия захватила Амурскую область у Китая» обращена больше не в прошлое, но в настоящее и будущее. С одной стороны, говоря о том, что Россия в XIX веке «освоила» лишь формально принадлежавшие Китаю «дикие земли» Приамурья и Приморья, как с «историческим выбором украинского народа в Переяславе», пытаются сермяжкой словоблудия прикрыть колониальную экспансию Российской империи в Китае. С другой, как в маньчжурском Китае первой половины XIX века, уже в сегодняшней России Приамурье и Приморье в сравнении с соседним Китаем «плохо освоено». Не «освоишь» ты, и у заброшенных земель быстро найдется новый хозяин. Новой формулировкой в школьном учебнике, переносом столицы федерального округа, а также масштабными внешнеполитическими и международными экономическими проектами в одном из самых отдаленных от центра регионов России объявили о начале новой страницы в истории российского Дальнего Востока, что из Приморья ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем они не намерены уходить.
