Утиные истории
«02-15.06.2017»
Протесты, прокатившиеся по России в понедельник, ознаменовали новый этап закручивания гаек. Передавив бульдозерами всех «замороженных гусей», Кремль взялся за «надувных уток» — вместо врагов внешних сосредоточился теперь на внутренних, ну а что птичья символика, так даром, что ли, у них двухголовый археоптерикс на гербе.
День России в этом году был задуман организаторами как историческая реконструкция, и, в некотором смысле, как реконструкция и прошел. Другое дело, что участники с обеих сторон оказались по-разному к этой реконструкции готовы. Если власть показала, как в лучшие имперские дни, умение быстро и эффективно подавлять протесты, оппозиция продемонстрировала исключительно суицидальные наклонности, бросив, в стиле Северного общества декабристов, переносом акции протеста с проспекта Сахарова на Тверскую, где в честь праздника планировались массовые гуляния в честь Дня России, перчатку власти, и просто безвольно дав себя скрутить. — Тоже такая себе реконструкция из относительно недавнего прошлого — серии акций в защиту российской Конституции (помните двухлетнюю эпопею «Стратегии-31»?). Если на Тверской в понедельник кому-то и пахнуло Майданом, виной тому возглавлявший бандитов российской Нацгвардии бывший командир киевского «Беркута», убийца «Небесной Сотни» Сергей Кусюк.
Произошедшее в понедельник — не акт мужества, но проявление отчаяния, свидетельство бессилия, непонимания, какие цели преследовать и с помощью каких средств к этим целям идти. Казалось бы, простой, в силу очевидности обвинения всем понятный лозунг борьбы с коррупцией должен был бы способствовать максимальной мобилизации участников протестов. Как оказалось, в нем самом заложено противоречие — готовы ли организаторы принять существующий режим, если бы он не был коррумпирован, и какая степень диктатуры во имя той или иной высокой в их представлении цели (от реабилитации коммунизма, имперской идеи до банального противостояния угрозе гражданской войны) является приемлемой для них. Разброс ответов на эти вопросы и определяет разобщенность недовольных путинским режимом в России, объясняет их более враждебное отношение друг к другу, чем к тем, кто сидит в Кремле. Чтобы лозунгом борьбы с коррупцией вывести на улицы хотя бы сотни тысяч (а в России для победы нужны миллионы), нужен другой уровень гражданского самосознания, которого, к примеру, Румыния достигла за долгие три десятилетия интеграции в Евросоюз. — Путь, который России, если ей посчастливится, еще только предстоит пройти.
Креативный класс и образованная часть молодежи, нежеланное дитя информационной революции, — основные движители сегодняшних протестов в России. Но каков электоральный резерв этой либеральной оппозиции, чтобы позволить ей выйти из заколдованных нескольких процентов поддержки россиян? Увы, большая часть голосов российского протестного электората, буде в России в кои веки пройдут демократические выборы, достанется радикалам с противоположных концов политического спектра. Да и средний класс путинской России — это не независимые от государства самодостаточные граждане, а нечто наоборот. За путинские полтора десятилетия выросло молчаливое большинство, работающее на государство или государственные корпорации, привыкшее во всем полагаться на это государство, в нем и только в нем видящее гарантию своей стабильности. Они проголосуют за любого, кто пообещает им «крепкую власть» и прежнюю долю от нефтяного пирога, а любые демократические и либеральные лозунги будут и дальше восприниматься ими как угроза новых голодных 90-х. Да и взять этот хваленый российский креативный класс, у очень и очень многих под тонкой шкурой либерала литая советская бронза или даже еще имперских времен медь.
Нет, не усилиями либеральной оппозиции, и даже не под экономическим давлением извне, лишь под собственной тяжестью рухнет Вавилонская путинская вертикаль — обрушатся решетки, и заключенные в ней пауки снова вцепятся в горло друг другу. Какой режим ни придет на смену путинскому, этим милым и смелым мальчикам и девочкам, которых в понедельник винтили на улицах городов России, отведена роль жертвы. — Все равно, очередная диктатура или обозленный развалом несостоявшейся империи народ их будут обязательно бить. Этот путь смиренно прошло уже не одно поколение мыслящих людей России, какой бы Навальный их за собой ни водил. — В мороке российских болот, лишь когда их бьют, они чувствуют, что живы.
