Утопия без кнута
После каждой более-менее длительной поездки за западную границу возникает мимолетная привычка к рискованным обобщениям. Мимолетная — потому что впоследствии рутина возьмет свое. Разбитые дорогие, грязные туалеты, мрачные прохожие, опасные милиционеры, китайские товары по западным ценам, продажные политики с восточной роскошью снова займут место единственной, непреодолимой, объективной реальности; но пока впечатления еще свежие, рискну опубликовать одну нехитрую и очевидную концепцию.
Стоит сделать отступление и определиться, что же такое утопия, по крайней мере в понимании автора этих строк. Конечно, есть статья в «Википедии»: утопия (грец. пэ + фьрпт — «место, которого нет») — фантазия, вымысел, неосуществимая мечта. Термин появился в книге англичанина Томаса Мора «Утопия» (1516 г.) — там так назывался остров, на котором господствовало идеальное общество. Мор был не первым — свое понимание проблемы изложил еще Платон в трактате «Государство». Попытки создать коммуны, где все ресурсы распределялись справедливо, а все жители подчинялись единому закону, были задокументированы в ХVІІ веке.
Моя аматорская дефиниция: в отличие от обычного государства, которое постепенно создает правила сожительства, накапливая общественный опыт, словно дерево годовые кольца, утопия начинает с чистого листа, вкладывая с самого начала в свою основу рационально сформулированные, конкретные идеи и декларации.
Итак, новейшая история знала три большие попытки построить утопический строй в общегосударственных масштабах: это Франция в 1789 году, СССР — в 1917-м, и США — в 1776-м. Кстати, французские революционеры в чем-то даже превзошли большевиков: пытались ввести тотальную метрическую систему и даже начали отсчет календаря с первого года революции, переименовав все месяцы и дни недели. Эксперимент длился недолго, якобинскую гильотину остановил Термидор. Чем закончился СССР (и закончился ли окончательно?), мы тоже знаем. А вот утопия в США удалась.
Это определенным образом заметно по таким американским мегаполисам, как, например, Нью-Йорк и Чикаго: знаменитый пейзаж из небоскребов этих неофициальных столиц напоминает утопические фантазии художников и кинематографистов конца ХІХ — начала ХХ веков. Но больше всего поражает то, что Америка до сих пор живет по правилам, сформулированным отцами-основателями два века спустя, и имеет при этом в большинстве своем некоррумпированных полицейских и политиков, хорошие дороги, процветающую культуру и еще много чего, что на нашей территории, где тоже отведали утопии, почему-то нет.
Почему же у тех кто заявил 4 июля 1776 года «Мы, народ», вышло? Элементарно: не пытались, в отличие от коммунистов и якобинцев, переделать природу человека. Вместо этого они взяли основные человеческие слабости и, минимально, но четко ограничив их, превратили в мощную силу. Просто, правда?
