В утешение зануд, или о необходимости общения
Нам некомфортно избавляться от мифов. Даже когда следование символической реальности угрожает нашему существованию. В этом наша уязвимость, но в этом и наш ресурс: в хаотично меняющемся мире мы можем оперировать устойчивым многообразием смыслов.
Одним из самых распространенных заблуждений, вынесенных нами из вульгарно изложенной теории эволюции, является убеждение, что побеждает сильнейший. Это ошибка. Если бы это было так, доминирующим видом на планете были бы медведи. Однако, побеждает наиболее приспособленный. А в условиях кризиса – тот, кто обладает наибольшей адаптивностью. Таким видом, благодаря наличию разума, оказался человек. Разум позволил выжить и добиться успеха там, где не смогла помочь сила, скорость и выносливость.
Многие наблюдатели, как симпатики нынешней власти, так и сочувствующие разнообразным сепаратистам, однозначно отмечают, что отношение к происходящим изменениям в нашем обществе определяется уровнем интеллекта, образования, умения выделять и воспринимать информацию, способностями к анализу и коммуникации. Формулируя жестче: наше общество разделено не по политическим, а по интеллектуальным признакам.
Сегодня строить устойчиво безопасное будущее – значит воспитывать умных, образованных граждан. Значит думать об образовании. Это только кажется, что кризис или война не время для таких разговоров – самое время, другого может и не быть. Наше общество столкнулось с вызовами и угрозами, с которыми не сталкивалось ранее. И решение возникших проблем не лежит в плоскости простых одномерных решений.
В армии традиционно принято смеяться над хилыми очкариками. В бою они погибают первыми, но они же и приносят устойчивый мир и прогресс народам. В обычной, цивильной жизни, принято сторониться сутулых зануд, которые навязчиво дают слишком сложные ответы на любые вопросы, неотступно и монотонно исправляют неизбежные свои и чужие ошибки. В утешение зануд следует сказать, что отсутствие чувства юмора не является грехом, скорее досадным недостатком, вроде близорукости.
Зануда неприятен. Хуже может быть только зануда, натужно маскирующийся под весельчака. Впрочем, следует оставаться самим собой, ибо без известной доли занудства и буквоедства мы рискуем превратить любой мыслительный процесс в бесконечное и бессмысленное упражнение в остроумии и острословии. Буквоед, поглощая определения, порождает смыслы. Пошлый остряк игнорирует смыслы и в своем формализме игнорирует суть, становясь людоедом. Наверное поэтому среди зануд так много ученых, ибо поиски смысла - их профессия. И так много гуманистов, ибо любая гуманистическая истина на 90% состоит из банальностей и затертых штампов.
Впрочем, быть занудой и быть ученым – не одно и то же. Быть ученым – это именно порождать смыслы, накапливать знания, но вопреки расхожему заблуждению, отнюдь не в борьбе, а во взаимодействии, в синергии идей. Тут требуются многоуровневые сложно организованные коммуникации. Ведь наука не существует сама по себе, в отрыве от глобального контекста, а во-вторых, она не существует в отрыве от образования. Нельзя создать успешную науку в неуспешном, невежественном обществе. А успешное общество может быть основано только на успешном образовании.
Тенденции, которые мы наблюдаем в последние годы в отечественной науке, радовать не могут. Если пользоваться самыми примитивными количественными показателями – количеством «научного продукта» (статьи, патенты, инновации и проч.), произведенного учеными, то существенное снижение эффективности научной деятельности вполне очевидно.
По этому показателю Украина занимает 43 место в мире по данным ЮНЕСКО. Мы «производим» чуть менее 1400 «единиц научного продукта» на 1 миллион населения.
И с каждым годом ситуация ухудшается: например, еще в 2005-2007 мы производили 1700-1800 «единиц научной продукции».
С одной стороны, казалось бы, около 60 тысяч статей и патентов в год - это немало. Но что реально это означает? Только то, что каждый из сотрудников нашей научной сферы (Национальной академии наук, отраслевых научных учреждений, предпринимательского и образовательного секторов науки) продуцирует в год от 0,8 до 1,3 единиц научной продукции. А вот это уже выглядит совершенно неприемлемо. Не может ученый обходиться одной публикацией в год. Чтобы достичь уровня, например, США, нам нужно продуцировать по 6-7 единиц такого продукта.
Однако, при этом следует отметить, что на «производство» одной единицы продукта нужно потратить от 50 тысяч до 1,5 миллионы долларов. Мы же тратим в среднем от 15 до 25 тысяч на год на содержание одного ученого. Можно, таким образом сказать, что количество научной продукции полностью отвечает вложенным средствам. А снижение количества научного продукта - объективная вещь, которая отвечает ресурсу, потраченному на науку.
Чем это грозит? Можно сказать, что наша академия – это организационно оформленная специфическая коммуникационная среда, как и вся «системная», «академическая» наука - не более чем исторически успешная попытка поддержки среды для взаимодействия ученых, возможности обсуждения результатов в контексте общей методологии среди себе подобных. Признаки деградации науки – это признаки вырождения специфических социальных коммуникаций.
В контексте социальной безопасности важно отметить один вполне очевидный момент. Наука является уникальной базой для развития системы образования. Вне научного дискурса формирование образованного общества превращается в штамповку дипломов. А развитие умения думать, принимать решения, накапливать и анализировать информацию – вырождается в продажу некоторых «объемов знаний».
Нельзя подменять понятия: не существует образовательных услуг для населения, существует право граждан на полноценное и качественное образование. Услуга подразумевает дискриминацию по признаку доступности. Право – подразумевает равенство доступа.
Кстати, представление о том, что проще всего управлять необразованной толпой является элитаристским мифом. Наиболее уязвимой к манипуляциям является как раз формально образованная, но разобщенная, неспособная к самоорганизации в силу своих элитарных устремлений и амбиций совокупность людей. Если мы думаем о собственной безопасности, нам следует озаботиться обеспечением равных прав и свобод всем слоям общества. А значит мы должны научить людей думать, общаться и приспосабливаться друг к другу – научить пользоваться всеми доступными инструментами коммуникаций.
Образование – это, в определенном смысле, также особый вид социальных коммуникаций. Он основан на очень сложном, уязвимом и динамичном комплексе взаимодействий между научными институтами, университетами и обществом. Его развитие, в свою очередь, ведет к появлению качественно новых видов социальных связей. Поэтому возможно даже не стоит чрезмерно концентрироваться на самом образовании, как на инструменте общественных коммуникаций, если наша цель – успешный человек и свободное общество.
Сегодня усилия наши должны быть направлены на диверсификацию социальных коммуникативных навыков: в первую очередь в образовании, науке, культуре и медиа. Это уже вопрос выживания нации. Мы оказались пред слишком сложным вызовом: у нас формируется отчетливый запрос на войну – мы воспроизводим язык ненависти. Пытаясь противостоять злу, мы уподобляемся нашему противнику. И это является очень угрожающим показателем. В этой ситуации следует обращать внимание на другие факторы социального развития, другими путями канализировать социальную энергию, в том числе и негативные эмоции.
Мы уже доказали, что необходимая база: социальное многообразие, свобода слова и способность к разноуровневой самоорганизации у нас есть. Давайте теперь научимся выслушивать сложные ответы на сложные вопросы. Потому что простых решений не бывает. Потому что общество будущего – это общество качественно новых, эффективных коммуникаций, развивать которые нам придется уже сегодня.
