Залечь на дно в Бухаресте
В течение последних пяти месяцев я получил несколько запросов на интервью и на каждый из них отказал. Не потому, что избегаю прессы, и не потому, что такова моя философская позиция, а просто потому, что мне нечего сказать. У меня нет новостей, которые я считал достойными для объявления urbi et orbi - городу и миру. Наоборот мне хочется помолчать. Думаю, именно в молчании зреют хорошие, мудрые, нужные слова.
В конце концов, преимущество писателя-колумниста заключается в возможности высказываться, когда надо и не надо, и благодаря «Дню» я могу рассказывать читателям о путешествиях, стоящих прочтения книгах, делиться соображениями на ту или иную тему. Поэтому возможность своеобразной побега (а на самом деле просто исследовательской резиденции в Институте перспективных исследований New Europe College) стала для меня настоящей роскошью. Я приехал на несколько месяцев в Бухарест, где залег на дно - перечитываю горы книг об Овидии, езжу в Констанцу и пытаюсь отыскать границы давно уничтоженных империй. Аккумулирую молчание, коллекционирую оттенки одиночества. Бухарест для этого оказался идеальным городом, ведь его стихией является восточный Хаос, византийская покрученность улочек, виноград, плетущийся по стенам заброшенных вилл, следы мегаломании кровавых диктаторов, бродячие псы, как бездомные души. Я живу здесь, но есть впечатление, будто меня нет. Идеальное ощущение.
И совсем как в прогорклых анекдотах, за месяцы жизни в Бухаресте со мной произошло только два достойных внимания события - одно хорошее и одно плохое. Румыния - южная страна, а это означает прежде всего вино. Поэтому, приехав сюда, я взялся глубинно изучать ассортимент местных винных погребов, дегустировал вина разных ценовых категорий, регионов происхождения и цветов. И путем тщательных эмпирических исследований я открыл лучше здешнее вино - белый полусухой напиток в довольно неприглядной бутылке. Называется оно вообще трагично - «8 крестьянок». На этикетке изображен хоровод радостных женщин в народных костюмах. Изготавливают его в маленькой винодельне отдаленного села. Стоит это вино жалкие полтора евро (даже стыдно положить его на стол, когда приходят именитые гости). Но ничего не могу с собой поделать - это одно из лучших вин, которые я пробовал в жизни. А запах, словно фруктовый аромат лета! Как вы уже поняли, это открытие стало радостным событием моего здесь добровольного изгнания.
Но, как в жизни случается, были и грустные моменты. Три недели назад в болгарской части Добруджи, всего в какой-то дюжине километров от румынской границы, такое событие дословно случилаось мне на пути. Я ехал на автомобиле в Констанцу, дорога была пустынной и прямой, весна начинала зеленить растительность вдоль дороги, а солнце едва ли не впервые этой весной сильно припекло. И хотя скорость была ниже средней, потому что хотелось подольше растянуть тот день и живописный путь, и все же невидимая лошадиная сила моей машины не успела остановиться перед цветным пятном, которое внезапно, из ниоткуда выбежало и попало прямо под колеса. Это была птицы - и мне невыносимо грустно, что я вынужден писать о ней в прошедшем времени. Почему она не летела? Ведь рожденный летать не должен бегать по провинциальным дорогам! Уже поздно выяснять, сожаление и печаль не способны ничего изменить. Возможно, таким было ее предназначение - стать цветным взрывом развеянного ветром в воздухе перья. Лучшим из виденных мной полотен импрессионистов. Живым, а одновременно уже мертвым.
И больше мне не о чем вам рассказать.
