Длинная тень Великой Войны
В этом году исполняется сто лет с начала Первой мировой войны. И это веская причина для того, чтобы осмыслить, чему эта большая Европейская катастрофа учит нас сегодня. Действительно, последствия Великой войны продолжают ощущаться в международных отношениях и глобальной системе государств. Но научились ли мы чему-нибудь от неудач в политике правительств, институтов и международной дипломатии, которые произошли летом 1914 года?
Большая часть северного полушария продолжает бороться с наследием великих европейских империй — Габсбургов, Русских и Османских — которые рухнули в результате Первой мировой войны, либо чей распад, как в случае Британской империи, был инициирован войной и закреплен печатью его более кровавыми потомками спустя поколение. Полученные разломанные зоны — на Балканах и на Ближнем Востоке, например, — являются источником некоторых из сегодняшних серьезных рисков для региональной безопасности, и даже для мира во всем мире.
После окончания холодной войны и распада Советского преемника Российской империи, война вернулась на Балканы с очень похожими условиями на те, которые преобладали в период до 1914 года: с агрессивным национализмом, который в конечном счете реконфигурировал распадающуюся Югославию на шесть отдельных государств. Конечно, президент Сербии Слободан Милошевич, чей призыв к «Великой Сербии» вызвал войну, не несет полную ответственность за такие события: на мгновение Европа была в опасности возврата к конфронтации 1914 года, с Францией и Великобританией, которые поддерживали Сербию, а также Германией и Австрией, которые были за Хорватию.
К счастью повторения не случилось, потому что Запад получил бесценный урок от исторических ошибок. Сегодня, три фактора оказывают большое влияние на избежание катастрофы: военное присутствие Соединенных Штатов в Европе, прогресс европейской интеграции и отказ Европы от великодержавной политики. Однако нет никакого смысла обманывать себя: только при условии, что балканские страны верят в Европейский Союз и преимущества членства, будет сегодняшний неустойчивый мир в регионе становиться постоянным.
В настоящее время, подобной надежды не существует для Ближнего Востока, чьи современные политические границы были в значительной степени созданы Великобританией и Францией во время Первой мировой войны, когда дипломаты Марк Сайкс и Франсуа Жорж-Пико заседали на переговорах о разделение Османской империи. Кроме того, создание Израиля происходит от 1917 Декларации Бальфура, в результате чего последующая британская власть в Палестине поддержала создание национального очага для еврейского народа.
Ближний Восток, созданный тогда, — это более-менее Ближний Восток сегодня. Тем не менее, сейчас мы являемся свидетелями его распада, потому что схема Сайкс-Пико всегда подразумевала сильную внешнюю гегемонию (или две) способную и готовую поддерживать стабильность, направляя (или подавляя) многочисленные конфликты в регионе. Великобритания и Франция, первые гегемонистские державы, были сменены США и Советским Союзом, у которых был лишь один наследник: США.
Проделки Америки в Ираке, а также ее истощение в качестве мировой державы и нежелание поддерживать свой предыдущий уровень поддержки этому региону оказали давление на структуру Сайкс-Пико и сделали ее несостоятельной, потому что никакой другой внешней силы для этой работы не существует. В результате, вакуум был заполнен различными течениями политического ислама, терроризмом, протестными движениями, восстаниями, попытками национальных или религиозных меньшинств на государственный переворот, и стремящимися региональными гегемонами (Иран и Саудовская Аравия).
Действительно, частичное отклонение США означает, что конец насильственной стабильности в старом Ближнем Востоке не пощадит границы Сайкса-Пико. События в Сирии и Ираке уже показывают такие намерения, а будущее Ливана и Иордании становится все более неопределенным.
Один из немногих положительных особенностей региона является то, что в настоящее время в нем не участвуют никакие глобальные соперничества. Но региональная борьба за влияние между Ираном и Саудовской Аравией (с Израилем в качестве третьего актера) может оказаться еще более опасным, учитывая преобладающее — и глубоко укоренившееся — мышление о традиционной политике силы. Учреждения и традиции, поддерживающие сотрудничество в разрешении конфликтов вряд ли существуют в регионе.
Память о 1914-м может вызвать наибольшее беспокойство в Восточной Азии, где все ингредиенты подобной катастрофы накопились: ядерное оружие, подъем Китая как мировой державы, нерешенные территориальные и пограничные споры, деление Корейского полуострова, исторические обиды, одержимость статусом и престижем, и никаких механизмов сотрудничества в урегулировании конфликтов. Недоверие и политика силы являются порядком дня.
И все же есть основания для оптимизма в Восточной Азии. Мир резко изменился с лета 1914 года. В то время население в мире было два миллиарда, а теперь оно составляет семь миллиардов. Этот факт, а также сохранение присутствия США в качестве стабилизатора, которое оказалось необходимым, и коммуникационной революцией, создали еще больше взаимозависимости и заставили мир принять более тесное сотрудничество в правительствах. Более того, в то время как ядерное оружие представляет постоянную опасность, оно также препятствует риску войны как средству политической силы, потому что взаимное уничтожение — это теперь несомненный факт.
Военная техника, мышление политиков и граждан, структура международной дипломатии, и многое другое изменилось после того, как началась Первая мировая война. И, да, мы выучили некоторые уроки из истории, и это помогло сделать мир более безопасным. Но нам нельзя забывать о том, что летом 1914 года, большинство стран считали надвигающуюся катастрофу невозможной.
Проект Синдикат для «Дня»
Йошка ФИШЕР — экс-министр иностранных дел Германии
