Еще раз о «украинском вопросе»
Российские либеральные империалисты не угомонятся
И опять мне грустно. Даже не потому, что некоторые знаковые российские либералы в связи с референдумом в Каталонии проявили свой неизлечимый империализм (это, в конце концов, традиционная болезнь подавляющего большинства либеральных деятелей в этой стране, она проявила себя еще в ХІХ веке). И не потому, что эти либералы не могут не удержаться от не менее традиционных упреков в адрес Украины (наконец, еще в 1906 году известный немецкий социолог Макс Вебер отметил, что пока русские либералы по-честному не решат для самих себя «украинский вопрос», им нечего надеяться на что-то хорошее). Грустно потому, что эти знаковые либералы оказались такими же невеждами или/и моральными ничтожествами, как и разнообразные мединские и соловьевы.
Пример? Пожалуйста. Поэт и журналист Дмитрий Быков опубликовал, в частности, следующие сентенции: «На моих глазах дезинтегрировался Советский Союз, порывалась отколоться Чечня, образовались спорные анклавы в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии, началась война в Восточной Украине; и никому от этого не стало хорошо. Распад — всегда упрощение, и Брекзит — такое же проявление деградации, как и развал Югославии. Здесь не стремление к независимости, а частный случай борьбы за власть, игра, в которой делается опасная ставка: любая борьба за независимость, если речь не идет о национальном угнетении, превращается в затяжной и неразрешимый конфликт, отвлекающий от всего главного и интересного». Зачем такая аморальная ложь? Чечня вышла из СССР — именно из СССР, не из России, — еще осенью 1991 года, а не «порывалась отколоться». Потом она была залита кровью, была истреблена или вынужденно эмигрировала почти вся тонкая прослойка чеченской интеллигенции, потом Путин договорился с определенными группами чеченцев — и в стране, которая номинально входит в РФ, де-факто не действует (даже в какой-то урезанной форме) российская Конституция. Впрочем, это вещи, хорошо всем известные. Ну, а «спорные анклавы» не образовались сами, а были образованы Кремлем и Лубянкой, чтобы создать надежные «опорные базы» российского империализма на нероссийских землях. Не все «союзному центру» тогда удалось — провалились попытки «откусить» по куску у Литвы, Латвии, Эстонии и Украины. И «война в Восточной Украине» началась не сама по себе, а была организована людьми из-за «поребрика» (интересно, что этот термин широко употребляют в Питере и Пскове, а не в Москве; лишнее доказательство участия в «Русской весне» надежных путинских кадров из его родного города, где он стал в 1990-х весомой фигурой). А о Югославии Быкову вообще не стоило бы вспоминать — попытки создания Великой Сербии принесли немало бед Европе...
«Распад СССР не сделал счастливой ни одну из бывших республик, даже насильственно присоединенную и плохо ассимилировавшуюся Прибалтику; я знаю, что на Украине и в Грузии многие думают иначе, но сравнение современной Украины и Грузии с советскими республиками тридцатилетней давности выходит не в пользу современности». Хорошо прокомментировал этот пассаж Быкова московский блогер Евгений Ихлов: «Самое забавное, что спустя 26 течение после распада советской империи, Быков уверяет, что от этого всем стало хуже. Да, в тюрьме перестали выдавать макароны — распахнули железные двери, повалили колючку и сказали — идите прочь и кормитесь от трудов своих». Нужно ли что-то добавлять? Разве что то, что апологетика «тюрьмы народов» выглядит крайне аморальной, независимо от аргументов в ее пользу, тем более, что «макароны» выдавали в те времена далеко не всем и не везде.
Еще пример? Небезызвестный российский социолог Алексей Рощин написал, что «каталонский бунт» больше напоминает не выход Крыма из состава Украины, а отделение Украины от СССР: «Крым глухо сравнивать с Каталонией, так как Крым на самом деле в языковом отношении был практически однороден — там более 90% всего населения говорило на одном языке (русском, естественно). А вот в Каталонии такой однородностью и не пахнет — там соотношение примерно 50 на 50 (люди, предпочитающие каталонский/испанский). Как раз как Украина, где и было примерно такое же соотношение между местной мовой и «общестрановым» русским».
Во-первых, язык местный называется не «каталонским», а «каталанским» (самоназвание catala); во-вторых, нельзя свести его к «местному» и называть его, как Рощин, «тарабарским»: он является шестым по распространенности среди романских языков, на нем разговаривают в определенных регионах той же Испании и Франции, он является единым государственным языком в Андорре. Языковые же преимущества не только в системе «метрополия-колония», но и «метрополия-провинция» не является органичными (тем более, что при диктатуре Франко употребление каталанского языка было строго запрещено, то есть этот запрет детерминировал языковую практику аж двух поколений каталонцев). Ну, а что касается Крыма, то цифры социолога Рощина не имеют ничего общего с наукой: согласно переписи 2001 года, русский родным языком назвали 78,75% жителей АРК, и даже согласно проведенной под оккупацией «переписи» 2014 года в Крыму русский язык родным назвали 84,16%. А что касается Украины, то по последней советской переписи 1989 года украинский язык назвали родным 64,7% жителей УССР, русский, — 32,8%. Конечно, под давлением обстоятельств человек может отдавать предпочтение в общении языку, который не является для него родным, но работник-социолог должен знать, что это ненормально.
А еще Рощин пишет: «Дальнейшие параллели носят и вовсе неприятный характер. Так, по отзывам, в Каталонии имеет место очень похожий местечковый навязчивый национализм, когда, к примеру, чересчур пассионарный местный народ в лице своих неумеренных «активистов» бешено проталкивает во все сферы жизни и образования свой язык — что на самом деле нафиг не нужно ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ населения, которой вполне хватает своего МИРОВОГО языка (соответственно, испанского или русского). Барселона ведь и этим чем-то напоминает нашу веселую соседку: тем, что в ней почти все — новодел, причем совсем недавний, вплоть до того, что большинство «достопримечательностей», по которым нынче водят толпы туристов со всего мира, соорудили к Олимпиаде в 90-е годы прошлого, ХХ века, а о самой Барсе еще при Наполеоне никто в Испании не знал, это был даже не город, а скорее довольно захудалый рыбацкий поселок».
Оценили оригинальную стилистику российского ученого? Комментировать ее я, впрочем, не стану, прокомментирую лишь приведенные «факты». Киевский международный институт социологии и Социологическая группа «Рейтинг» независимо от коллег получили летом этого года интересный результат: статус русского языка в числе важнейших для себя проблем назвал 1% опрошенных. Ну, а что касается того, что будто бы в Украине и Каталонии почти все — «новодел». Об Украине говорить не стоит, и так все понятно, а вот относительно Каталонии и Барселоны следует привести некоторые факты. Скажем, основана Барселона была в ІІІ веке до Р.Х.; в ІІ веке до Р.Х. она перешла к римлянам, которые построили там большой порт и крупный город, который официально назывался Colonia Faventia Julia Augusta Pia Barcino. Потом Барселона переходила из рук в руки, временами становясь столицей независимого или вассального государства. В 1450 году был основан широко известный в тогдашней Европе Барселонский университет. Но после превращения королевской Испании в колониальную империю жизнь в Каталонии начала ухудшаться. Мадрид попытался ликвидировать традиционную автономию Каталонии, ответом на что стало провозглашение местными кортесами независимости от Испании. В отличие от Португалии и Нидерландов, которые тогда же освободились от власти короля Испании, свободная Каталония продержалась только с 1640-го по 1652 год. А в начале XVIII века мятежный город был опять взят испанскими войсками, традиционные вольности отменены, университет закрыт, а официальное употребление каталанского языка (кстати, более древнего, чем испанский) запрещено. Начался упадок Барселоны, которая была практически разрушена в начале ХІХ века, переходя из рук в руки во время наполеоновских войн. Однако никогда это не был «довольно захудалый рыбацкий поселок», о котором «никто в Испании не знал». В Барселоне сохранились римские сторения и остатки городских стен того периода; хватает в ней средневековых храмов и домов — от ХІІ до XV веков; сохранился и средневековый еврейский квартал. Одним словом, в Барселоне немало древностей, относящихся к временам, когда на месте нынешней Москвы единственными «жителями» были медведи, кабаны, волки и Ко.
Чуть не забыл: каталанский язык понимают 6,5 млн из 7,5 млн жителей Каталонии, 3,5 млн из 5 млн жителей соседней автономной Валенсии, 850 тыс. из 1,1 млн жителей автономных Балеарских островов — и так далее. Точка.
Самое печальное во всем этом то, что Дмитрий Быков, а тем более Алексей Рощин постоянно присутствуют в украинском медиапространстве — как же, известные российские либералы, корифеи всех наук из самой Москвы! Бедные украинские читатели, которые в силу только лишь «столичности» этих персонажей сразу же поверят в «факты» Рощина и «выводы» Быкова, и не только их...
